Приехали из города помощники, надели белые перчатки и пошли на огород картошку копать. Трясли руками как на операционном столе. Ты, смотри, какая нежность! Землю надо руками чувствовать. А в перчатках что? Никакого контакта. Земля же живая, всё понимает, всё слышит.
Мои помощники выкопали картошку, перчатки сняли, ручки белые, ноготки ровные и начали жаловаться: «Ой, как мы устали, как устали. Ой, головка, ой ручки, ой спинка, ой ножки!»
Я же им говорю: «На скирду не хотите?»
Жарюка, пыль, половы полный рот, и водовоз полдня воду везёт. Приехал как-то пьяный и бочка без чопика. Сколько ехал, столько и дорогу поливал.
А тут и Пётр Михайлович, бригадир:
– Девочки, как вы тут? Мои дорогие! Ой, жара, ой жара сегодня! Водичку пили, есть у вас вода?
– Нет водички, Пётр Михайлович!! Водовоз сам приехал, а воду не довёз.
– Ах, ты бесова душа! Оставил девчат без воды! Не поставлю водовозу день! Та мои вы рыбки, без воды!! Сейчас привезу!
Да привёз нам воды бидон. Напились мы, и опять на скирду!
Рученьки трясутся, а ну, такая высота. Федя нам трактором солому подаёт, а мы её укладываем. Потом кувырком со скирды, как десантники без парашюта. Уходим в поле – солнышко всходит, домой возвращаемся – солнышко заходит. Трое деток, пятьдесят соток огорода, коровка, поросята, птица. Хорошо, если муженёк помогает, как у меня. А если нет… Да, было…
Три дня жили у меня помощники. Ситро, пиво пили, мяса, сколько хотели, ели, арбузы, дыни – воля! Доконали ту картошку – выкопали! Нагрузила помощников, брали, что хотели, уехали. Я довольная, и они вроде бы тоже.
На другой день рано проснулась, не встаю, лежу. Гуси гогочут, петухи поют, курицы кудахчут, коза мекает, воробьи и те под окном расшумелись, а я лежу, на руки свои замученные смотрю. Ладошки в трещинках, пальчики бедные, покрученные, ногти ломаные. И так мне стало своих рук жалко! Подумала, – а что если я те перчатки белые надену, да и буду в них во дворе работать. Гости мне их пять пар оставили.
Поднялась я, оделась и пошла искать перчатки, надела. Всё в них делаю, а сама на перчатки только и смотрю. Мелькают перед глазами как не мои руки. Сама себя стесняюсь. Но применилась – работаю в перчатках. День, другой. Через неделю рук своих не узнала, правда, я ещё их кремом мазала. Ранки все затянулись, ноготки ровные, скоро совсем как у помощников будут.
Вот так я и поняла: сам о себе не позаботишься – никто за тебя это не сделает.
Раньше получалось как. Я землю любила, а себя нет. Людей уважала, но не себя. Детей своих и мужа обожала, забывая о себе. Жертвенная любовь никому не нужна. И землю надо любить, и людей, и всё вокруг. Но и себя не забывать. Вот так я стала думать с тех пор, как надела перчатки…
Записала Л. Шарова,
наш нешт. корр.