Отца Саша не любил. Да и за что? За его вечные пьянки?
Кроме Саши в семье подрастало еще трое. Мать, замученная безденежьем, пьянками мужа и беспросветной усталостью, походила на старуху.
А вокруг Сашки текла, как ему казалось, беззаботная жизнь. Соседи ездили отдыхать по турпутевкам, обзаводились автомобилями, покупали дорогую бытовую технику. Другу Сашки Валерию отец на день рождения подарил крутой сотовый телефон, в то время как Саша и заикнуться боялся о покупке самого дешевого аппарата: в доме и поесть вдоволь не всегда было. Мать ему было жаль, а опухшего отца, вечно стреляющего у прохожих сигареты, в последнее время он стал презирать.
Как-то в субботу отец вдруг потребовал у сына показать дневник. А когда увидел разноцветье записей и двоек, вдруг решил повоспитывать отпрыска. И не только словом. Но замахнувшись на сына, он внезапно увидел в его глазах такую лютую злобу, что невольно отступил и как-то съежился, даже став ниже ростом. Сжав кулаки, сын произнес дрожащим от напряжения голосом:
– Я тебя ненавижу! Только посмей еще хоть раз ко мне прикоснуться, убью!
Больше Сашка с отцом не общался. Утром они кивали друг другу в знак приветствия и молча расходились.
В школу не тянуло. Да и зачем туда ходить, если учителя, объясняя материал, произносили какие-то мудреные и непонятные слова и термины? Интересная жизнь только вечером. Дождавшись когда в доме все уснут, он вылезал через окно на улицу и ощущал себя взрослым, смелым и умным. С такими же неприкаянными как он сам друзьями, Сашка курил сигареты, пил пиво. А деньги они «зарабатывали» сами: обворовывали пьяных, поджидали одиноких девушек и, напугав тех до обморока, забирали деньги, иногда телефоны.
Затем созрел план ограбления киосков на окраине станицы. Четко распределенные обязанности подельников давали им право надеяться на то, что их не поймают никогда. Поймали…
В беседах с работниками полиции, специалистами отдела по делам несовершеннолетних мальчишки искреннее удивлялись тому, что попались. А отец Сашки признался, что не смог бы остановить сына, так как сам его… боится.