Находя в современной прессе что-то новое о героях былых времен, порой удивляюсь тесному переплетению судеб, причем людей известных. Недавно в очередной раз столкнулась с подобным, когда перелистала ноябрьский выпуск «Отечественных записок». Такое литературно-публицистическое приложение выходит к газете «Советская Россия».
Мое внимание привлекла ст
«Чапаев» и «Мятеж». Оказывается, писатель родился 7 ноября (!) и Октябрьскую революцию встретил во главе одного из ивановских Советов. Д. Фурманов стал комиссаром 25-й Чапаевской дивизии, затем – начальником Политуправления Туркестанского фронта, а вскоре возглавил политотдел Кубанской армии. Будущий писатель ходил в тыл к белым, на Тамани, участвовал в боях под станицами Нижестеблиевской, Гривенской, Черноерковской. Снова был комиссаром, на этот раз красного десанта, которым командовал Епифан Ковтюх, и был награжден орденом Красного Знамени.
Судьба позже забросила Дмитрия Фурманова в Грузию. Там на Батумском направлении действовала 18-я кавалерийская дивизия под командованием другого Дмитрия – Жлобы, хорошо известного павловчанам. Не исключено, что тезки встречались.
И еще одно соприкосновение судеб, о котором я узнала уже из другой газеты – «Кубанские новости», точнее – из публикации под лаконичным заголовком «Ванька – зверь». Речь шла об одиозной личности Ивана Малкина. Комиссар на Верхнем Дону, начальник ГПУ Славянского отдела, начальник Управления НКВД Краснодарского края. Таков послужной список этого на редкость жестокого, бескомпромиссного человека. Он участвовал в разгроме группировки Василия Рябоконя, совершавшего вооруженные налеты на хутора и Павловского района. И. Малкин расказачивал станицы, подвел под расстрельную статью ряд красных командиров. Наиболее значимая из этих жертв – Дмитрий Жлоба.
Интересные факты о нем сообщили «Кубанские новости». Командир легендарной Стальной дивизии, став хозяйственником, возглавил «Плавстрой». Некоторое время Дмитрий Петрович жил в станице Ивановской Красноармейского района, где сохранился его дом как и добрая память о пионере рисосеяния. Он погиб, не сломленным пытками, так и не подписав протоколы допросов по ложному обвинению в организации мятежа. Печальным оказался финал и Ивана Павловича Малкина, лично выбивавшего показания у Жлобы. Попав под жернова репрессий, рьяный начальник НКВД тоже был расстрелян.
Л. Ермак.