Своего героя знаю давно. Самодостаточный рос мальчишка, хулиганистый, но кристально честный и добрый. Из таких потом получаются настоящие мужчины, а если есть кому их поддержать, подсказать, то и путь по жизни выбирают верный.
Александр Забегайло после школы и водительских курсов в ноябре 95-го ровно в восемнадцать лет пошел служить. На «девятке», увидев расстроенного расставанием с родными земляка, нашёл способ попасть с ним в одну часть, чтобы вместе было легче справляться с армейскими трудностями. Так Саша предначертал себе путь нелёгкой военной судьбы в Чеченской Республике. Грязь по колено, неустроенность быта встретили новобранца в Моздоке в мотострелковом полку. Месячный курс молодого бойца, присяга, а потом переезды. Осетия, Ингушетия, Будённовск – всё мелькало как кадры из киноленты. В феврале Александр – уже младший сержант, командир отделения. Его направили в роту охраны аэродрома, а в июле он уже в Ханкале, в Старых Атагах. Когда летели на вертолёте, а внизу проплывали горы, без слов стало понятно, куда везут, но даже в мыслях ни у кого не промелькнуло отказаться, хотя возможность такая имелась. Ничего не может быть унизительнее трусости и предательства. Страх побеждала юношеская бравада, желание проверить себя, узнать на что способен.
За шесть месяцев службы парень уже привык к жизни в палатках, поэтому освоился, как и все прибывшие, быстро. Их часть на развилке дорог Грозный-Старые Атаги-Новые Атаги держала круговую оборону, контролировала проход беженцев, чтобы не пропустить среди них боевиков, прорывающихся в горы. Отделение охраны следило за водозаборами, арыками, колодцами, которые враги, уходя, старались взорвать или отравить. Приходилось делать зачистку сёл от боевиков.
…Сегодня рассказ Александра спокоен, будто это была не война, а работа. Будто это не ему приходилось носить за спиной 18-килограммовый пулемёт ПКМ с двумя стволами и арсеналом, достаточным для двухчасового боя. Страшное удивление вызвало у него в первом бою осознание, что пулемётчик должен быть не за спиной у артиллерии, а впереди, у дороги, принимать огонь на себя. То смятение длилось пару мгновений, и уже страх вперемешку со злостью заставили работать сапёрную лопатку со скоростью звука. Окоп получился такой, что можно было стрелять, сидя верхом на лошади.
…Суворовское изречение, что тяжело в учении – легко в бою, земляк постигал на практике. Какая там спокойная служба, какой дембельский альбом! Вернувшись из очередного боя, все шли на учебные цели, постигали мудрости ползком, воюя с воображаемым противником. После обеда приводили в порядок обмундирование, запачканное в пластунских походах. Самодисциплина, тренировки делали из мальчишек солдат. Может, поэтому в части, в которой служил Александр, потери были минимальными, каждый чувствовал себя братом другому солдату…
…Однажды их отделение получило задание встретить и сопроводить движущийся к ним БТР. Недалеко от заставы завязался бой, в той машине погиб наводчик, его заменил стрелок из роты охраны. Задание выполнили, БТР отбили у боевиков. Так каждый день. Не зря день в Чечне считался за три.
Случалось, принимали бой в горах. Вначале шла артподготовка «градами», потом вступали облегчённые танки, которые ласково звали «савушками», за ними – мотопехота. На оставленных позициях находили капитально обустроенные, бетонные окопы и блиндажи, хорошее вооружение, аптечки с современными медицинскими препаратами. Было видно, что к войне местные готовились давно и надолго. Удивляло полярное отношение гражданских. Большинство радовалось приходу русских, освобождению от боевиков, подкармливали наших солдат. Но были и совершенно противоположно настроенные люди; видимо, там, в горах, воевали их братья, отцы, сыновья.
Приходилось быть осторожным, чтобы не получить от улыбающегося встречного нож или пулю в спину. А еще не поддаваться на провокации: не реагировать на унижающие надписи или на явно направленное дуло автомата тебе в лицо. Французская миротворческая миссия следила за всем.
…На войне, как на войне. Чтоб чуточку развеяться, между боями старались придать быту какую-то обустроенность: в палатках из пустых ящиков для патронов сооружали мебель, даже баню построили. А еще в часть прилетал генерал Лебедь – на переговоры с Дудаевым. Видеть так близко телохранителей чеченского руководителя, где все как под два метра роста, было не очень комфортно…
…Вернулся атаманец с медалью «За ратную доблесть» и нагрудным крестом «За службу на Кавказе». Медали «Участник боевых действий» и «Участник контртеррористических операций» вручили уже позже.
Может, до конца не осознавая, дома он вступил в новый бой – с самим собой. Через это прошли тысячи парней, окунувшихся из мирной жизни в войну и обратно. Грохот орудий по ночам – ещё не кошмар. Страшнее было не потерять себя в стремительно меняющейся жизни. Кто-то так и не смог вернуться, утопив себя в водке и наркотиках. Не всё просто складывалось и у Александра. Но всегда ощущал поддержку родных. Дядя В.П. Забегайло помог устроиться на работу, вёл воспитательные беседы. Александр чувствовал, что нужен близким и своей собственной семье, которую создал как раз в день обвала рубля в 1998 году. Отец пригласил жить к себе, на все свадебные деньги купили веник и совок, и решили с женой, что, несмотря ни на что, всё у них будет хорошо.
Сейчас у Александра двое сыновей-подростков, с любовью обустроенный дом, работа в Павловском психоневрологическом интернате. И самое главное – пришедшая с годами мудрость.
Н. Селихова.
Ст. Атаманская.
Фото из архива семьи Забегайло.