Бывает же такое, есть шанс опоздать на предновогоднюю встречу с «Белым попугаем». Как потом ему объяснять, что виной всему краснодарские пробки. Ведь не поймет же. Скажет, тогда летайте! Ну и «полетели», превысив скорость, за что и попались вездесущему сотруднику автоинспекции. Тот строго спросил: «Куда спешим?». Наперебой стали объяснять, что на встречу с «Белым попугаем!» по поводу Нового года. «Что, с ним самим!?» – переспросил он. «Да, да, да!» – в один голос закивали мы. Страж порядка отнесся к нашим проблемам с пониманием. С улыбкой взял под козырек, пожелав осторожного счастливого пути, за что мы с ним поделились анекдотом, что называется, в тему:
Водителя останавливает сотрудник ГИБДД за превышение скорости.
– Почему нарушаем?
– Да с друзьями засиделись. Новый год отмечали. Вот и спешу. Жена дома волнуется, с ума, наверное, сходит.
– Да вы издеваетесь, что ли, какой Новый год, когда май на дворе?!
– Так потому и спешу!..
      Наш «Белый попугай» – газетная версия некогда популярной и всеми любимой одноименной передачи, которую вел незабвенный Юрий Никулин, на этот раз «прилетел» в редакцию Динской районной газеты «Трибуна». Весь в белом, то есть в белом оперении, хозяин «бала», поначалу, был очень грустен и совсем не обращал внимания на прибывающих гостей, чем вызывал у них легкое недоумение. Главный редактор газеты Виталий Ушков многозначительно пояснял участникам встречи, что грусть белого попугая вполне объяснима. Это он снега ждет.
– А разговаривать он умеет? – многозначительно спросил один из гостей, видимо вспомнив последнюю встречу в Тихорецкой газете. В тот раз коллеги провели поистине суперрозыгрыш. При помощи сотовых телефонов, положенных под клетку пернатого, они заставили его говорить человеческим языком о происходящем на заседании клуба.
– Да, наш попугай тоже говорить умеет, – многозначительно сказал главный редактор, – но про себя.
И тоже рассказал анекдот в тему:
– Хочу купить у вас говорящего попугая.
– Пожалуйста, только двух.
– Это почему?
– Дело в том, что один говорит по-испански, а другой переводчик.
На этот раз, на предновогоднюю встречу с «Белым попугаем», в гости к журналистам Динской газеты, приехали профессор факультета журналистики Кубанского государственного университета Александр Осташевский, бывший главный редактор газеты «Трибуна», заслуженный журналист Кубани Анатолий Цымбал, сотрудник редакции, геофизик-изобретатель Владимир Карпов, внештатный корреспондент газеты Светлана Задорощенко и бессменный председатель клуба, редактор Павловской газеты «Единство», Герой труда Кубани Владислав Зинченко. А что было рассказано «Белому попугаю», до вашего сведения снова доведу я, ведущий рубрики Борис Золотов.
Если б знали, кого вы везете!
Первым своим рассказом на заседании клуба поделился Анатолий Цымбал. Он вспомнил свои годы работы, когда в Динском районе всходила звезда любимого всеми кубанцами Николая Кондратенко.
– Тогда он был первым секретарем райкома партии. Работал на износ, семь дней в неделю. Шесть дней его возил водитель, а в воскресенье за руль он садился сам. Наденет простенький пиджачок, фуражечку натянет и снова поехал по району по хозяйствам. Никак не скажешь, что это большой начальник. Так вот, встречается ему на повороте женщина с ребенком. Притормозил, спросил куда? Оказывается почти по пути.
– Присаживайтесь, – говорит, – подвезу. Правда, я женщин никогда не подбираю, но раз уж вы с ребенком, сделаю исключение.
Случайная пассажирка села в машину. Едут. Та вся такая важная, одета хорошо. Прерывает молчание и говорит:
– Если бы вы знали, кого везете, вы бы меня не только в станицу, а дальше в Воронцовку, к самому дому подвезли.
– Это почему так? – спрашивает Кондратенко.
– А мой муж в колхозе – главный зоотехник!
– Ну и что? – удивленно восклицает он.
– А кому кабанчика, кому телочку выписать. Так мой муж завсегда. Вот и вам, если хотите, животинку получше выписать можем.
В станице женщина вышла, попрощались. А в понедельник, ранним утром, в семь часов в большом зале райкома партии яблоку негде было упасть. Были собраны все председатели колхозов, члены ревизионной комиссии, народный контроль, милиция.
Кондратенко выходит на трибуну и давай говорить с присущим ему пафосом. Так и так, это что ж получается? Выписывают народное добро кому попало, да получше, а в колхозах все плохое остается. Разбазаривают! Проверить все! Виновных наказать.
После этих событий в районе появилась крылатая фраза. Когда кто присаживался в машину или садился в общественный транспорт, непременно говорил: «Если б знали, кого вы везете!».
Куда на «Чайках» ездить не надо
Эту тему продолжил Владимир Карпов. Он вспомнил время, когда был геологом. А с ними в геологической партии работала одна женщина, необычайных размеров, под два метра ростом, за словом в карман не полезет, не признающая никаких авторитетов. Словом – гром-баба!
И вот однажды утром не входит, а влетает в контору, разъяренная и с порога с вопросом: «Кто такой Матафоров!?». Сотрудники пожимают плечами, вот те на – это первый секретарь обкома!
– Да-а…, – задумчиво произносит она, в первый раз почти тихим голосом. – Меня, наверное, посадят!.
Ну и рассказывает удивленным сотрудникам, что утром бежит на работу, вдоль длинного забора. Им был огорожен целый квартал, где в одном из трех особняков был гостиный дом, в другом жил командующий округом и в третьем – первый секретарь обкома партии. А тут такие неприметные ворота, из которых выезжает «Чайка». Впереди идущей с ребенком женщине пришлось резко остановиться. Наша героиня от неожиданности столкнулась с ними, чуть не завалив их на землю. И тут же вскипела. Подлетает к легковой машине, рванула на себя заднюю дверь, а там такой сухонький, небольшого росточка мужнина в кепке сидит. Она ему по простате душевной и врезала во весь голос, что, дескать, вы скоро в сортир на своих «Чайках» ездить будете! Мужчина посмотрел на нее испуганно и еще больше в комочек сжался.
Тут водитель к ней поспешил и тихим голосом, вежливо на ухо ей говорит, что женщина, это же Матафоров!
– Ну и хрен с ним с Матафоровым! – сказала она на прощание, дверью хлоп! И побежала.
А геологи частенько вспоминали еще такой случай, когда эта женщина пошла в ателье шубу себе заказать. Там собрали целый консилиум. Сняли с нее мерки, а потом сказали ей, что на ее фигуру у них нет лекал. Женщина возмутилась и написала жалобу с министерство легкой промышленности. Через время ее пригласили в обком партии. В длинном коридоре, когда она искала нужную комнату, ей встретился мужчина. Он спросил, что вы кого-то ищите?
– Так это на третьем этаже, – продолжил он, когда услышал ее ответ. – Идите и ничего не бойтесь.
– Я боюсь?! – прогремело в ответ. – Это я боюсь!!!
Это была самая большая ошибка того мужчины. Ибо он не ведал, кому он адресовал эти слова.
Не тому козыряли
Еще одну историю, связанную с правительственными машинами, рассказал Владислав Зинченко.
– Кто увлекается футболом, наверняка помнит легендарное киевское «Динамо» и одного из знаменитых футболистов команды Йожифа Сабо. Первый секретарь ЦК компартии Украины Владимир Щербицкий, покоренный игрой этого футболиста, подарил ему свою персональную «Чайку», а сам получил новую. Как-то в республиканскую столицу на большое совещание прилетел Николай Подгорный, в то время председатель Президиума Верховного Совета СССР. В аэропорту его встретили и на «Чайке» повезли в город. А тут, перед ним, по Крещатнику несколько кварталов на своей «Чайке» проехал Иосиф Сабо. Милиционеры, которые должны были обеспечивать правительственному кортежу «зеленую улицу», видя «Чайку», отдали футболисту честь и посты ГАИ были тут же сняты. А «Чайка» с Подгорным, которая ехала по Крещатику чуть позже, попала в дорожную пробку. Высокий гость опоздал на совещание. Это стоило должности начальнику городского ГАИ.
Если очень хочется, то можно!
Председатель клуба поделился также историей, случившейся под самый Новый год в станице Павловской, еще раз красной чертой подчеркивающей необычайную находчивость и смекалку нашего народа.
В свое время местный сахарный завод в сезон переработки работал в четыре смены. Одной смене выпало работать как раз в новогоднюю ночь. Начали отмечать еще часов в девять вечера. Сначала, как положено, выпили за старый Новый год, потом прозвучало еще немало тостов и за час до Нового года водка уже кончилась. Возник классический вопрос: как быть и что делать? После непродолжительных прений, приняв во внимание, что все магазины уже закрыты, под всеобщее одобрение было принято решение направить гонца к бабе Глаше, которая дома приторговывала самогоном.
Гонец вернулся быстро, но очень печальным. Баба Глаша уехала на хутор к дочке. Праздничное настроение быстро улетучивалось при мысли встречи Нового года с пустыми стаканами.
– А у меня дома есть самогон! – вдруг воскликнул один из слесарей под всеобщий возглас облегчения.
Но радость оказалась недолгой: а на чем ехать? Машины-то нет, а от станицы Павловской до станицы Атаманской целых 12 километров. Мозговой штурм увенчался поистине историческим решением. Один слесарь, мастер на все руки, вносит предложение ехать за самогоном на паровозе. Из окна цеха виднелся лениво пыхтевший на парах паровоз с двумя вагонами сахарной свеклы из Воронежской области, которую до Нового года еще не успели разгрузить. Автор идеи берет в напарники того самого рабочего, у которого дома самогон водится. И вперед. Паровоз проезжает мимо дежурной на переезде. Та без всякой мысли автоматически поднимает флажок, и состав на всех парах уходит в сторону станции Уманской.
В станице Атаманской слесарь быстренько сгонял домой за заветной трехлитровкой. И состав тронулся в обратный путь. А в это время дежурная все же позвонила начальнику станции и спросила, а что там за состав с сахарной свеклой ушел от станции.
– Так это ж с Павловского сахарного завода! – только и раздалось в телефонной трубке.
Слесарей-изобретателей милиция перехватила на переезде перед самой станицей. До праздничного стола оставалось всего лишь несколько километров. Новогоднюю ночь оба слесаря провели в камере предварительного заключения.
История на Графской пристани
Светлана Задорощенко, друг редакции и внештатный корреспондент, почему-то слегка немного покраснев, поведала о своей поездке в Крым в составе делегации Динского района. Сама она, учитель иностранного языка, генеральская жена, объездила с мужем всю Россию, где ему только ни приходилось служить. А вот в Крыму не была. И, вдруг, такая возможность!
– Нас встречали как дорогих гостей, – вспоминает Светлана Петровна. – Нам повязали Георгиевские ленточки, мы осматривали многие достопримечательности. По¬бывали и на Графской пристани, что на площади Нахимова в Севастополе. Помимо всего исторического и впечатляющего, там продавали сувениры. Один сурового вида монах продавал латунные ступки. Вот я и решила купить одну на память об этой поездке.
Подхожу к нему, беру вещицу в руки, смотрю на цену. Кусается. Стою какое-то время в раздумье, решая вопрос: брать или не брать.
– Светлана Петровна, я вам уступлю в цене, – вдруг говорит этот монах сурового вида. – Возьмите ее.
У меня сразу горячая волна по телу пробежала, а в голове судорожная мысль – а откуда он меня знает? Крым недавно стал наш. Все ли бендеровцы отсюда ушли? У меня муж генерал. Значит, следят за мной! Мне стало плохо.
– А откуда вы меня знаете? Мы с вами знакомы? – еле выдавила я из себя.
– Мало того, – отвечает монах. – Я еще знаю, что вы журналист!
Тут мне, вообще, стало не по себе. Просто добил. Точно следят!
– Что ж вы так побледнели, Светлана Петровна? – тихим спокойным голосом продолжает монах. – Все это написано на вашем бейджике.
Я не знала, плакать мне или смеяться. Скорее плакала от стыда. Зато мой муж смеялся от души, когда я рассказала ему этот случай из поездки в Крым.
Сила убеждения
Профессор Александр Осташевский, наш журналистский «омбудсмен», вспомнил годы своей работы в идеологическом отделе крайкома партии. Уже тогда он оттачивал свое мастерство защищать собратьев по перу. И был такой случай.
В Новопокровской районной газете работал один редактор. Профессионал, писал стихи. Но была у него одна слабость. Выпивал. Однажды, он сломал руку, мог бы быть на больничном, но на работу выходил. В один из дней к нему заехал друг. Ну, выпили по рюмке. А тут звонят из райкома партии. Сказали, что не могут его найти и срочно пригласить на заседание партхозактива. Приходит в райком. Полный зал. Выступает докладчик. Место редактора – в президиуме как члена бюро. Присаживается на свободное место, рядом с председателем народного контроля. И говорит ему на ухо. Думал, что тихо, а получилось громко: «А что тут за хрень? Подай графин с водой. Куда я пришел?».
Первый секретарь, краем уха услышав «исповедь» члена бюро, предлагает сделать перерыв в заседании актива и провести заседание бюро райкома партии. На нем он рекомендует рассмотреть персональное дело редактора газеты: исключить из партии и снять с работы.
Сразу была создана комиссия. Позвонили в сектор печати крайкома партии, сообщили о «ЧП». Приехала и комиссия из Краснодара в составе директора издательства «Периодики Кубани» Александры Лантратовой и инструктора идеологического отдела Александра Осташевского. Стали разбираться. В общем-то, все как есть. Можно и точку поставить и списать человека за совершенный проступок.
Так-то, оно так, но пригласил Осташевский опального редактора для беседы по душам. Спросил, работать хочешь? Ответ был понятен. А тут жена у него радиоорганизатор, сын пишет в газету, будущий журналист. Журналистская семья, получается. В итоге, хирург местной больницы пишет, что у его пациента невосприимчивость к анаболикам. Для анастезии ему посоветовали употреблять немного спиртного. Ну, видимо, чуть переборщил. А мог бы вообще быть на больничном.
В итоге, собирается комиссия выносить свое окончательное решение. Учли эти обстоятельства, то, что живет в бараке, носит воду, колет дрова, что газета в крае на хорошем счету. На работе редактора восстановили, а со временем наш герой получил квартиру в новом доме. Вот такая, прямо новогодняя история.
Могучий «французский»
Завершал предновогоднее заседание клуба, рассказом «на бис» о своих студенческих годах хозяин гостеприимной редакции Виталий Ушков.
– Прихожу 27 декабря сдавать экзамен. Подхожу к большому стенду, где вывешивают всю информацию и, к своему ужасу, понимаю, что я опоздал на экзамен. Там было написано, что сдача экзамена в 9.30. Почему я посчитал, что надо явиться в 10.30, для меня так и осталось загадкой. Словом, пролетел. Там же было написано, что пересдать экзамен можно будет 31 декабря. Я пересчитываю в кармане свои средства, и меня охватывает ужас, что надо прожить еще несколько дней, что у меня тогда не останется денег на дорогу домой, что в лучшем случае я буду встречать Новый год у себя в общаге с куском хлеба и кружкой воды. И тут из моей груди вырывается жуткий вопль, что-то типа «Ои-и-й!!!».
А в паре метров от меня у этой же доски стоял африканец и, жестикулируя кому-то, что-то горячо и громко доказывал. Услышав мой вопль, он осекся, замолчал. Потом тихо спросил меня по-русски: «А откуда вы знаете французский язык?». Мне тут же захотелось за такие шутки послать его к известной бабушке, но я только скрипнул зубами.
На следующий день мою подготовку к пропущенному экзамену прерывает стук в дверь студенческой комнатушки. Открываю. На пороге стоят трое африканцев. В руках того, кто громко разговаривал у доски объявлений, сумки, в которых нетрудно было различить батоны колбасы, экзотические в то время бананы и другую снедь.
– Можно зайти? – спрашивают они.
– Ну, заходите, – с нескрываемым удивлением говорю я.
Тут двое из них, указывая на того, кто с сумками еды, наперебой начинают говорить, что их товарищ был не прав, ругая партию, правительство, своего президента. Что они на собрании его проработали. И, вручая мне сумки, попросили никому ничего не говорить. Конечно же, я пообещал им.
Потом за обильным новогодним столом я с удовольствием размышлял о могучем французском языке, где мой душевный вопль «ои-и-й!» означал по-французски «oui», в переводе на русский «да-а-а…».

Борис Золотов. Фото Юрия Ходзицкого.