24 января – День памяти жертв репрессий казачества
Австралийский казак Н. КОВАЛЕНКО в 2012 году
Стоял прекрасный летний день. 12 августа
2016 года сбылась многолетняя мечта Николая
Ивановича Коваленко – побывать на земле отца, деда. Здесь, в Незамаевской, его корни, здесь когда-то стоял дом его деда Дионисия.
В 1900 году в казачьей семье Коваленко родился первенец Иван. Всего же было 12 детей.
24 февраля 1918 года в Незамаевскую вошла Добровольческая армия генерала Корнилова. Юный Иван пошел служить к белогвардейцам. После разгрома армии красными войсками в Крыму казак эмигрировал вместе с Врангелем за границу, и началась совсем иная жизнь.
Коваленко оказался в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев (так с 1918-го по 1928 гг. называлось государственное образование на Балканском полуострове, ставшее позднее Югославией). До 1941 года в этой стране был центр кубанского и терского казачества на чужбине, с правительствами, станицами, печатными изданиями и др. Окончив водительские курсы, Иван работал шофером у врача. Позже приобрел авто для такси, на котором трудился до 1939 года. Женился. В 1931-м родился наш герой – Николай, в 1932-м – Тамара, в 1936-м – Володя. После смерти жены Иван Дионисович определил старшего сына и дочь в приют при православном женском монастыре в Хопове.
Вот что рассказал сам Николай Иванович: «Оставшихся на Кубани Коваленко раскулачили. Переписка с ними закончилась из-за опасения очередных репрессий. Во время Великой Отечественной войны младший брат отца Николай был призван и попал в плен к немцам. Так вышло, что оказался в казачьих частях РОА (Русская освободительная армия генерала А.А. Власова). Не думая о предательстве, воевал за свою идею – боролся за Родину против Сталина. Позже погиб в боях с партизанами.
Отец же служил в Русском охранном корпусе в Югославии. Потом многие наши эмигранты с приближением Красной Армии покинули эту страну. Вместе с Первым русским великого князя Константина Константиновича кадетским корпусом, находившимся в Белой Церкви, я оказался на границе Австрии и Чехословакии в Егере. Здесь располагался немецкий военный аэродром. Сестра попала в советскую зону в Германии. Мачеха с братом оказались в Лиенце, где союзники выдавали наших в СССР. Отец эвакуировался в Клагенфурт в Австрии.
К концу войны я попал в Зальцбург, который находился в американской зоне. Здесь начали организовывать лагеря D.P. (Displaced Persons – перемещённые лица) по национальностям. Таким был русский лагерь в Парше. Я в него попал, и вскоре при помощи Международного Красного Креста вся наша семья собралась в городе.
В лагере организовали церковь, начальную школу и гимназию. Постепенно Международная организация по делам беженцев, созданная в 1947 году, начала переселять беженцев в разные части земного шара. Мы учили шесть языков: русский, латынь, английский, французский, испанский и португальский. Ведь мы не знали, куда попадём. Подавали прошение во все страны. Взяли в Австралию.
В 1949 году мы приехали по двухгодичному контракту с австралийским правительством работать. В мельбурнском порту погрузили всех на поезда и отвезли в бывший военный лагерь Бонегилу (Bonegilla) на границе штатов Новый Южный Уэльс и Виктория. Начали распределять. Меня послали в Мельбурн чинить дороги в местном городском управлении. Потом работал на стекольном заводе на конвейере, затем – чертёжником, сборщиком автомобилей. Там мой контракт с правительством Австралии на работу и закончился.
Отца направили в Аделаиду, сестру – в Канберру, а мачеху с братом – в семейный лагерь в штат Новый Южный Уэльс. Политика правительства была заточена на разъединение семей эмигрантов, чтобы они быстрее ассимилировались. Однако некоторым удалось соединиться до истечения контракта.
Отец умер 22 ноября 1989 года. Ему было 89 лет. В живых остались: я, внуки Николай, Наташа, правнуки Николай и правнучка София, невестки. Все говорят по-русски.
Внук Николай закончил музыкальный факультет в университете Монаш. Изучал там русский язык. Получил стипендию в МГУ на год. Изучал славянскую филологию и церковно-славянское крюковое песнопение. Пел в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре у легендарного архимандрита Матфея Мормыля, в праздничном хоре Свято-Данилова монастыря под управлением регента Георгия Сафонова. Сам Николай – регент церковного хора в Покровском соборе в Мельбурне.
Наташа Коваленко окончила университет. Она – педагог. Правнуки – школьники».
При встрече в 2016-м мы все сильно волновались. Меня приятно удивило, что Николай Иванович очень грамотно, выразительно говорил на русском. Правда, наша кубанская балачка, как стало понятно позже, для австралийских гостей трудно воспринимаема. С небольшим акцентом общалась супруга Николая Ивановича Лидия (тоже эмигрантка), она до замужества жила с родителями в Германии. Их спутница – москвичка Вероника Евгеньевна Уварова, как выяснилось, родственница графа Уварова, российского министра просвещения в XIX веке.
Говорили мы об истории, местных казаках – Георгии Быковце, обосновавшемся в Австралии, о роде Гулыг, Иваницасах, разбросанных по всему миру. Вы бы видели лицо гостя, оказавшегося на склоне лет в родном доме! Не хотелось уезжать, но билеты на самолет звали в Москву…
В музее казачества в Сиднее теперь хранятся книга «Незамаевская» и газета «Незамаевские вести», которые мы подарили Н.И. Коваленко.
А позднее от него прилетело электронное письмо из Австралии: «Заняло некоторое время прийти в себя после перелётов и насыщенных впечатлений от поездки в Россию, на Кубань, в Незамаевскую… Также я побывал в Сербии, Италии, в Бари, куда перенесены мощи святителя Николая Чудотворца… В Мельбурне позвонил Жоржу (Георгию) Быковцу, рассказал о поездке в Незамаевскую. Ему я передам обязательно вашу книгу».
А. Бессчётнова,
краевед.
Фото из архива
Н. Коваленко.