Этой весной исполняется 100 лет со дня Первого Кубанского «Ледяного» похода, который продолжался с 9 февраля по 30 апреля 1918 года (по старому стилю). Добровольческая армия во главе с Лавром Георгиевичем Корниловым, оставив Ростов, пошла на Екатеринодар с целью соединения с кубанскими военными частями. Однако после начала похода выяснилось, что он уже оставлен Кубанским отрядом. Соединившись с последним в середине марта, армия 28-31 марта предприняла неудачную попытку взять город (при соотношении один к десяти в пользу красных). После смерти генерала Л.Г. Корнилова армия под командованием А.И. Деникина выступила в обратный путь на Дон, где уже началось восстание казачества.

Добровольческая армия вышла в Первый Кубанский поход в составе около 4 тысяч человек (всего при восьми орудиях). Затем к ней присоединились несколько казачьих сотен и общее число участников похода составляло 7-8 тысяч. Среди 3683 участников похода, вышедших из Ростова, было 36 генералов, 190 полковников, 50 подполковников и войсковых старшин, 215 капитанов, ротмистров, есаулов – всего 2325 офицеров. За 80 дней похода (из которых 44 дня боев) армия прошла 1050 верст. Участникам похода пришлось претерпеть тяжелые лишения, справедливо создавшие первопроходцам тот ореол мученичества, которым они были окружены впоследствии. Именно эти люди стали ядром и душой Белого движения на Юге России, из их числа выдвинулись почти все видные командиры воинских частей.

Пройдя по донским степям, 23 февраля армия вступила в Кубанскую область – в станицу Плоскую. Здесь она остановилась на ночлег, разместившись по квартирам. Затем путь ее прошел по территории нынешнего Павловского района. Вот как его описывает участник похода, хорунжий, затем сотник казачьего полка Иван Какурин. Его очерк «Первый Кубанский генерала Корнилова поход» опубликован в третьем томе серии «Белое движение в России» (издательство Центрполиграф, 2001 г.).

***

«…24 февраля армия двинулась дальше в западном направлении, имея в арьергарде Офицерский полк с батареей. Сделав на хуторе Ново-Ивановском двухчасовой привал, армия перешла на ночлег в станицу Незамаевскую, пройдя за день 26 верст. В Незамаевской отношение к добровольцам было радушным. Эта станица первой из кубанских станиц дала для армии пополнение – две сотни добровольцев, одну пешую и одну конную. Генералы Алексеев и Корнилов почти в каждой станице держали речи на станичных сборах.

25 февраля в 6 часов утра армия выступила из станицы Незамаевской в станицу Веселую. В арьергарде шел Чехословацкий батальон. Неожиданно на него наскочило два эскадрона красной конницы, но батальон не растерялся, развернулся против неприятеля, а один из пулеметчиков своим метким огнем нанес большие потери красным, и они быстро повернули обратно. Пройдя всего лишь 15 верст, армия остановилась в станице Веселой и расположилась по квартирам. Около 10 часов вечера армия двинулась дальше, имея в авангарде Офицерский полк, Юнкерский батальон, Техническую роту и батарею, под общим начальством генерала Маркова.

Предстояло ночью пройти линию Владикавказской железной дороги между важными железнодорожными узлами Тихорецкая и Сосыка. Обе станции были заняты крупными отрядами красных, между ними   курсировали бронепоезда, а на станциях стояли эшелоны, готовые к переброске в угрожаемый пункт. Поэтому нужно было перейти железную дорогу ночью и как можно скорее. Перед выступлением все были предупреждены о цели движения; запрещены разговоры, курение; приняты всевозможные меры предосторожности. Что­бы ввести противника в заблуждение, колонна двигалась сначала на запад, в станицу Павловскую, но, пройдя верст десять, у хутора Упорного авангард круто свернул на юг. Наш обоз в темноте случайно оторвался от общей колонны, подошел почти на 3 версты к станице Павловской, занятой противником, и только счастливая случайность спасла его от гибели. В полной тишине шли всю ночь. Руки немели от винтовок, ноги наливались тяжестью, глаза слипались, одолевал сон, но шли и шли безостановочно в эту холодную сырую ночь. По пути прошли по топкой гати, и около двух часов драгоценного времени нам пришлось потерять, чтобы сделать настил для провоза орудий и обоза по этой мягкой соломенной плотине, среди зарослей камыша. Прошли мост через реку Тихонькую.

26 февраля в предрассветном сумраке авангард вошел в станицу Новолеушковскую и, не задерживаясь в ней, продолжал путь, но уже в западном направлении и, пройдя еще 5-6 верст, в ясное солнечное утро вышел на железнодорожный переезд, пропуская мимо себя армию и походный лазарет. Однако переход армией железной дороги не прошел спокойно: с севера, со стороны станции Сосыка, подошел бронепоезд красных и начал обстрел переезда. Но бронепоезд скоро отогнала наша батарея, выехав на версту вперед. Когда прошли последние части, тронулся за ними и Офицерский полк с батареей. Только ночью арьергард вошел в станицу Старолеушковскую, где армия, сделав в течение 37 часов с шестичасовым перерывом переход в 60 верст, расположилась на ночлег.

27 февраля при отличной теплой погоде и по хорошей дороге армия спокойно перешла в станицу Ирклиевскую, находящуюся в 20 верстах южнее, и здесь расположилась на ночлег».

***

Русский писатель Иван Шмелев сказал о походе: «Этот подвиг – уход в ледяные степи, – определяемый условным человеческим временем – 9 февраля 1918 года, – имеет бессмертный смысл – отсвет Голгофской Жертвы. Этот подвиг роднится с чудеснейшими мигами человеческого мира, когда на весах Совести и Любви взвешивались явления двух порядков: тленного и нетленного, рабства и свободы, бесчестия и чести. Этот подвиг – проявление высокого русского гражданства: в подвиге этом не было ни различия классов, ни возраста, ни пола, – все было равно, едино, все было – общая жертва жизнью. Ледяной поход длится. Он вечен, как бессмертная душа в людях, – негасимая лампада, теплящаяся Господним Светом».

«Тихая заводь привольной кубанской жизни замутилась, однако, враждой и чувством мести к тем, кто нарушил ее покой. Когда в станице Незамаевской я замешался в пестрой, праздничной, веселой толпе, там это чувство буйно рвалось наружу. Они уже сосчитались с одними или угрожали сосчитаться с другими из своих большевиков, главным образом иногородних. Придет утро, мы уйдем, а еще через день появится отряд «товарища» Сорокина или Автономова, и начнется возмездие». (Из мемуаров Антона Деникина).

 

******

Добровольческая армия в Незамаевской

(Из очерка краеведа Алины Бессчётновой)

На Кубань!

22 февраля Добровольческая армия вступила в пределы Кубанской области, надеясь найти здесь надежную опору. К вечеру 24-го февраля армия генерала Корнилова вошла в станицу Незамаевскую.

Казаки Иван Тимофеевич Мороз, Никифор Яковлевич Клименко, Михаил Никонорович Баршадский, Георгий Денисович Конох, Иван Леонтьевич Ламаш и другие вспоминали, как незамаевцы встречали Добровольческую армию.

Зазвонили в большой колокол. Огромная церковная площадь быстро наполнилась празднично одетыми станичниками. Давно такого не было, не считая венценосных церковных праздников: Рождества, Крещения, Пасхи, Троицы и др. Пожалуй, так быстро собирались только в дни проводов казаков на Первую мировую войну, да при получении известия от атамана ККВ генерала М.П. Бабича о награждении незамаевского казака И.Е. Гулыги золотым георгиевским оружием (1916).

Настоятель церкви отец Иоанн, глубоко почитаемый станичниками, с причтом, хоругвями и святынями вышел к народу. Сверкали золотом и серебром ризы священников, оклады икон Иисуса Христа, Пророка Илии и Владимирской Божией Матери – все знали, что эти дорогие иконы были подарены церкви бывшим станичным атаманом, полным Георгиевским кавалером, отставным старшиной дворянином Емельяном Филипповичем Гулыгой – отцом генерала И.Е. Гулыги. Отец Иоанн благословил братьев и сестер на добрую встречу господ офицеров и добровольцев русской армии. Короткое слово держал и последний атаман станицы Семён Герасимович Никоненко, который сообщил, что с Дона идет Добровольческая армия генерала Корнилова. Её цель – спасти Россию от гибели. Он дал краткие распоряжения, выслал двух вестовых в станицу Новоивановскую, чтобы те вовремя доложили о приближающейся к Незамаевской армии добровольцев.

Работа в станице закипела, лучшие незамаевские кухарки варили наваристые борщи и супы, тушили, жарили, румянили самые разно­образные мясные блюда. Коптили на вишневых ветках окорока, ребра и разную рыбу, доставали из макитр сыры и колбасы, из дубовых кадушек моченые яблоки, квашеные огурчики с капусточкой да помидорчики. А в печках выпекались хлеба, пироги и пампушечки, варились и зажаривались бублики.

Станица и особенно её центр празднично изменились. На церковной площади, вдоль Александровского училища, красивых кирпичных домов генерала И.Е. Гулыги и настоятеля церкви Иоанна Пригоровского, а также станичного казачьего правления строем стали красивые незамаевские казаки. На длинных деревянных лавочках почтенно восседали их седые отцы и деды с Георгиевскими крестами. До самого центрального моста через Ею плотно стояли казачьи ряды.

Незамаевский атаман Семен Герасимович Никоненко зычным голосом дает команду: «Смирно!». Казаки застыли в строю. Такую же команду Добровольческой армии даёт командующий генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов. Тишина охватила огромное количество людей, стоявших на незамаевской земле. Они вышли навстречу друг другу. Генерал Корнилов в окружении генералов русской армии М.В. Алексеева и А.И. Деникина. Станичный атаман С.Г. Никоненко, священник Иоанн Пригоровский с крестом в руках и И.И. Гутор с дарами в руках. Грянул марш. Хорунжий Гутор почтительно передал хлеб-соль станичному атаману Никоненко, который, поклонившись низко в пояс, преподнес его генералу Корнилову. И, глядя в лицо генералу, сказал: «Станица кланяется вам хлебом-солью за то, что вы в сей трагический для Отечества час смело встали за его защиту. Мы благодарим вас и поддерживаем. С Богом входите в нашу станицу».

Отец Иоанн Пригоровский благословил входивших в станицу Незамаевскую борцов за Веру православную и Русь святую.

Корнилов, поцеловав крест, преподнесенный отцом Иоанном, поцеловал и хлеб.

Армия и казаки направились в центр станицы, по ходу определяя добровольцев на ночлег в Большом и Малом Задунае. Хозяева приветливо приглашали в свои дома уставших, плохо одетых, нищенски обутых бойцов. В незамаевских домах их ждали бани, сытые ужины, скорые обеды, чистые мягкие постели, теплая одежда и обувь.

Да, зажиточная, богатая станица Незамаевская – первая на Дону и Кубани так торжественно встретившая Добровольческую армию.

И как ни жалко было расставаться с незамаевцами, уже в 6 часов утра 25 февраля армия выступила из Незамаевской в станицу Веселую.

 

******

Какой была Кубанская армия

Кубанская армия образована 8 февраля 1920 года путем переименования Кавказской армии и передачи её войск Кубанской армии.

Командующие Кубанской армией: генерал-лейтенант А.Г. Шкуро (8 – 29 февраля 1920 г.), генерал-лейтенант С.Г. Улагай (29 февраля – 13 апреля 1920 г.), генерал-майор Н.А. Морозов (13 – 18 апреля 1920 г., капитулировал)

Состав на 1 марта 1920 года: 1-й Сводно-Кубанский корпус (командир генерал-лейтенант П.К. Писарев), объединявший 1-ю и 3-ю Кубанские дивизии; 2-й Кубанский корпус (командир генерал-майор В.Г. Науменко), объединявший 2-ю и 4-ю Кубанские дивизии; 3-й Кубанский корпус (командир генерал-лейтенант С.Г. Топорков), объединявший Астраханскую и Горскую (Терскую) дивизии.

Кубанская армия с начала 1920 года занимала правый фланг                 войск Вооружённых Сил Юга России, т.к. она представляла бывшую Кавказскую армию, которая, отходя от Царицына, все время занимала правое (восточное) крыло армий Вооружённых Сил Юга России генерала Деникина. Понеся огромные потери в конце 1919-го – начале 1920 года, Кубанская (Кавказская) армия была весьма малочисленна и, придя на родную Кубань, окончательно потеряла желание продолжать войну, стремясь разойтись по местам своего жительства. И только огромная воля командного состава, жесткая дисциплина и воинский долг всё еще заставляли кубанских солдат продолжать очевидно проигранную войну.

В течение марта-апреля 1920 года Кубанская армия оказывала достаточно сильное сопротивление войскам 10-й Красной армии и 1-й Конной армии Будённого, хотя кубанцам и приходилось отступать, сдавая советским войскам всё новые и новые районы Кубани и Северного Кавказа.

Кубанская армия таяла и рассеивалась. Небольшая надежда оставалась на Кавказские горы, где можно было (казалось) остановить катящийся вал Красных армий. Эту непосильную задачу взял на себя генерал Писарев, уводя остатки кубанцев в горы и к побережью Черного моря (Туапсе – Сочи). Но Красная армия 22 марта 1920 года вошла в Майкоп и устремилась к Грозному. С другой стороны, войска 9-й Красной армии, прорвав оборону в предгорьях Кавказа и рассеяв основную массу кубанцев, 17 апреля 1920 года вошли в Новороссийск. Фактически это поставило точку в борьбе и сражениях на Северном Кавказе.

При этом небольшая часть Кубанской армии, частично сосредоточившись под командованием генерала Писарева, еще оказывала сопротивление до середины апреля 1920 г. Генерал Писарев и остатки его кубанских войск покинули район Туапсе – Сочи 17 апреля 1920 г., эвакуировавшись в Крым на судах и кораблях Черноморского флота, присланных генералом Врангелем.

Основная часть Кубанской армии, оставшаяся на Кубани под командованием генерала Н.А. Морозова, капитулировала 18-20 апреля 1920 г.