Бой у Мясного БораВеликая Отечественная война для меня началась на второй день после обращения В.М. Молотова по радио к советским гражданам. Будучи студентом-третьекурсником Ленинградского авиационного института, с мобилизационным предписанием в кармане я прибыл в райвоенкомат Московского района Ленинграда, где получил пачку повесток по  мобилизации граждан на войну. Трудился там, разнося их днем и ночью, до тех пор, пока не был направлен в Первое Ленинградское артучилище. Оно было эвакуировано в г. Энгельс и разместилось там  в бывшем танковом училище, курсанты которого отбыли  в формировавшиеся  новые подразделения.
Мы все, бывшие студенты-курсанты ускоренных офицерских курсов, через 4 месяца тоже распределились в артиллерийские части формировавшихся стрелковых бригад и дивизий, направлявшихся на защиту Ленинграда.
По прибытии к месту назначения наша 59-я отдельная стрелковая бригада заняла оборону на реке Волхов в районе Любяни, у небольшого населенного пункта Мясной Бор. Для нас,  необстрелянных  воинов, бои у Мясного Бора,  на подступах  к Ленинграду, явились не только школой храбрости и мужества, но и страшным испытанием всех ужасов войны. Буквально на второй день наша пехота, т. е. лыжные батальоны, в основном молодежь, одетые в белые маскхалаты, с лыжными палками в каждой руке, с трехлинейками за плечами или в лучшем случае с автоматами и полной амуницией, с криками «ура!» ринулись в  бой  –  без поддержки танков и авиации.  Конечно, лесисто-болотистая местность и глубокий снежный покров создавали существенные трудности.
Значительно лучше в смысле маскировки на местности выглядели лыжные батальоны, но бойцы, экипированные поверх шинелей медицинскими маскхалатами с двумя палками в руках, оружием и амуницией, все равно служили неплохой мишенью для противника. Поэтому эти лыжные батальоны не принесли ожидаемых результатов.
Тяжелое положение жителей Ленинграда требовало немедленных наступательных действий,  и 13 января 1942 г. Волховский  фронт вновь двинулся в наступление. Бои носили ожесточенный характер, однако наша 59-я особая бригада после трехнедельных боев овладела населенным пунктом Мясной Бор. Противник вынужден был рассредоточиться вдоль линии фронта на 25 км и отступить в глубину на 15 км. Вторая ударная армия через две недели боев выдохлась, ей не помогли и пришедшие на помощь кавалерийские части и новое командование в лице генерала Власова, с именем которого связан один  из самых подлых и черных дней в истории войны.
Окружение нашей 59-й отдельной стрелковой бригады и других частей в райо­не Мясного Бора на протяжении 5 месяцев привело к голодной смерти многих тысяч бойцов. Думая про голодных солдат, которые ели кору деревьев, зеленую поросль травы, я вспоминаю случай, когда в расположение бригады упал сбитый самолет гитлеровцев и солдаты набросились на трупы выпавших летчиков и освежевали их. Ночные кукурузники сбрасывали с воздуха мешки с мукой, которая при падении превращалась в перемешанное с землей месиво. После его употребления голодными, истощенными и  изможденными бойцами на земле оставались лежать их тела.
Мы прошли голодную смерть, выживали в основном только более молодые солдаты.
Для выхода из окружения нашей бригаде нужно было пройти по занятой противником территории всего 7 км. Этот выход с боем под возгласы «ура!» был подготовлен членом военного совета фронта И.В. Зуевым. Но сам он не смог выйти из окружения, т. к. был расстрелян власовцами в километре от места соединения  с внешним фронтом наступавших наших частей. Итак, в ночь с 24 на 25 июня трагедия нашей части и других частей, окруженных в  Мясном Бору, завершилась выходом из окружения. Всего же в Мясном Бору погибло более 20 тысяч солдат. Их останки лежат в болотах в пригороде Ленинграда, но много останков нашли свой покой в братских могилах после того, как их собрали воевавшие там же товарищи и студенты ленинградских вузов из поисковых отрядов. В этом принимали участие и мои друзья из Белоруссии, Украины и других районов страны, фотографии которых хранятся у меня до сих пор.
После выхода из окружения остатки нашей бригады были отведены на кратковременный отдых и пополнение  в Ярославскую область, откуда поездом направлены в Астрахань. Из Астрахани на плотах по Каспийскому морю нас переправили в  Махачкалу, а оттуда  – через Грозный и  Моздок путь нашей бригады с боями прошел через весь Северный Кавказ, Чечню,  Краснодарский край  – станицы Крымскую, Славянскую,  Уманскую, Павловскую. В Кущевской нас расформировали, офицеров направили на сборный пункт в  Усть-Лабинск.
Из Усть-Лабинска я уже в должности командира батареи, а затем  – начальника штаба дивизиона, начальника штаба полка 3-й артиллерийской дивизии  прорыва резерва Главного командования воевал на Западной Украине,  форсировал Одер-Нейсе и  закончил войну взятием Праги 10 мая 1945 года.
После окончания войны, в 1946 году, нас направили в г. Жмеринку Винницкой области, где расформировали, а я поехал восстанавливать народное хозяйство на Западную Украину,  откуда возвратился в Павловскую, где и обрел постоянное место жительства.
(Из воспоминаний Ф. Гагена.)