Приступы жестокости у Егора проявились еще в начальной школе. Он получал наслаждение, выдергивая усы у котенка, подшибая камнем воробья, весело прыгающего на асфальте. И вообще, еще с детского сада любил кусаться до крови, щипать одногруппников до синяков, толкаться и царапаться.
В школе из-под тишка размалёвывал фломастером тетрадь у соседки по парте, а потом с удовольствием наблюдал, как она размазывает по лицу горькие слезы.
Вскоре ребята в классе уже знали о его странных пристрастиях и за мелкие пакости не любили. Никто не хотел сидеть с Егором за одной партой. Нередко одноклассники лупили его за гадкие проделки. И в душе Егора разгорался огонёк злобы, позже переросший в костёр ожесточенности. Лёжа в кровати перед сном, мысленно придумывал самые невероятные казни и мучения детям, которым завидовал.
Случись подобное в нормальной семье, родители уже давно бы забили тревогу, обратились к врачам, психологам. Но в доме Егора было не до этого. Пьющие родители мало обращали на него внимания, и мальчик рос как трава при дороге.
Одиночество, озлобленность, пьяные скандалы дома гнали подростка на улицу. Сбившись в стаю, прячась от рейдовых групп за гаражами, Егор с такими же как он неприкаянными ребятами до глубокой ночи курил, распивал спиртные напитки. Благо, что в компании были дети из семей, не нуждавшихся в деньгах.
Как ни прятались, но все же в поле зрения полиции попали, когда избили мальчишку, не пожелавшего по их требованию вывернуть карманы. Мальчик посещал секцию бокса и решил за себя постоять. Однако подростки, как свора бродячих псов, окружили его и, завалив на землю, отходили ногами.
Известие, что Егор поставлен на учёт в отдел по делам несовершеннолетних прошло мимо сознания родителей. Мамаша на заседание комиссии появилась со стойким запахом перегара и синяками на лице, неумело замазанными тональным кремом. Свой вид пояснила тем, что пришла с поминок бабушки, а синяки появились оттого, что упала, зацепившись за корягу.
Несколько месяцев спустя с Егором беседовали сотрудники полиции по поводу ранения соседского мальчика. Егор за отказ поделиться содержимым карманов изрезал перочинным ножом не только его школьный рюкзак, но и спину. Мало того, он с садистским наслаждением наблюдал, как мальчик плачет от боли, когда наносил глубокие уколы ножом.
Сейчас тринадцатилетним Егором вплотную зани-маются врачи и педагоги-психологи. А на его родителей готовят документы на лишение родительских прав не только на Егора, но и на его младших сестёр. Возможно, хоть их удастся спасти от ужасов подобной «родительской любви».