Умные цитаты на память Мы обязаны постоянно слышать голос нашей совести. Надо жить смелее. Это только трусу всегда страшно да трудно, а смелому и трудное кажется легким. Книга делает человека крылатым. Люди-то близки по труду да по чувствам, а не по крови. Человек должен крепко на ногах стоять и не давать себя в обиду. Падать на коленки легко, трудно вставать.
21 июня – 130 лет со дня рождения Федора Васильевича Гладкова. Есть повод вспомнить этого русского советского писателя. Возможно, кто-то захочет заодно обратиться и к его творчеству (правда, автора давно не переиздавали). Да, имя Гладкова сегодняшнему поколению не так известно. Хотя производственные романы «Цемент» (1925) и «Энергия» (1933) выдвинули Гладкова в первый ряд официально признанных советских писателей. Четыре года литератор провел в станице Павловской.
«Зеленя» и «Единородный сын»
Исследователь жизненного и творческого пути Гладкова Александр Петрович Воложенин в книге «Федор Гладков» писал: «В начале Первой мировой войны Гладков был назначен инспектором вновь открытого в кубанской станице Павловской высшего начального училища, где проработал до весны 1918 года. Пребывание в большом казачьем селении обогатило писателя новыми впечатлениями, побудило его обратиться к теме деревни… одновременно с работой над повестями «Изгои» и «Старая секретная» Гладков пишет рассказ «Пучина» (изначально – «Единородный сын»)».
Станичный период оставил большой след в литературной деятельности Федора Васильевича. Он создал немало рассказов и статей («Открытое письмо» и «Чем живут теперь наши дети»). Собрал материал для повести «В Октябре» и рассказа «Зеленя».
В 1916 году Гладков написал знаменитого «Единородного сына». Он послал рукопись на суд своего воспитателя, учителя и друга А.М. Горького. Великий писатель сразу же ответил: «Федор Васильевич, Вы сделали большие успехи: «Единородный» написан вполне литературно, местами очень интересно и трогательно… я возвращаю Вам рукопись с предложением сократить ее насколько найдете возможными… не бойтесь сокращать, пусть от рассказа останется половина, но – хорошая! Вы – упрямый человек, Вы можете работать, ну и работайте, не щадя себя. Сокращения не должны огорчать Вас. Исправив рассказ, пошлите его мне. Желаю успеха и верю в него. А.П.»
После такого благословения Гладков с утроенной энергией взялся за переделку. И вот снова он отсылает пакет Горькому. Какой придет ответ? Ведь еще в начале века Алексей Максимович раскритиковал и возвратил Гладкову рукопись его повести «На ватаге, на Жилой». Но все эти годы его согревали слова Горького: «Писать Вам нужно. У Вас есть умение наблюдать жизнь, есть любовь к людям…».
Вместо ответа из столицы приходит литературный журнал «Летопись» (1917, № 5-6). В нем красовался «Единородный сын», которым стал первым произведением автора, опубликованным в известном издании.
…В одном из номеров журнала «Вопросы литературы» за 1963 год напечатана заметка «Ф. Гладков в станице Павловской». Вот короткая выдержка из нее: «Около четырех лет прожил в этой станице Ф. Гладков. Сюда он был назначен инспектором Павловского высшего начального училища. В одном из документов, сохранившемся в партийном архиве Краснодарского крайкома партии, говорится о том, что Ф. Гладков «был одним из организаторов станичного Совета рабочих и казачьих депутатов, а после революции активно участвовал в организации Советской власти в станице и был избран заместителем комиссара по просвещению». Обо всем этом было напечатано на страницах газеты «Путь к коммунизму» (26 сентября 1962 года).
Через несколько дней в редакцию журнала поступила выписка из решения исполнительного комитета Павловского сельского Совета, в которой говорилось: «Обсудив очерк, исполком сельского Совета решил: в целях увековечения памяти выдающегося русского писателя Федора Васильевича Гладкова, работавшего и проживавшего в станице Павловской с 1914 по 1918 год, установить мемориальную доску на здании средней школы № 2 и переименовать улицу Почтовую в улицу имени Ф.В. Гладкова».
Боевой нарком
А вот как сам Гладков в мае 1958 года (из сборника биографа писателя Берты Брайниной «Встречи с Ф. Гладковым») вспоминал некоторые эпизоды из жизни:
– В станице Павловской я был учителем и наркомом просвещения по примеру Москвы. Как-то ночью после заседания иду через площадь – и вдруг выстрел – казацкие пулечки пролетели над самой головой. Хорошо, что росту был небольшого, – улыбнулся он. – В ту же ночь, не успел открыть дверь, как опять пулечка в окно и застряла в противоположной стене. Я тогда и поверил в свою судьбу, что жизнь мне предстоит долгая… Весна восемнадцатого года. Съезд учителей. Как большевик, провожу съезд. Другой большевик Александр Хмельницкий оглашает резолюцию о беспощадной борьбе с белогвардейцами, а те были почти у самой станицы. Учителя боятся, не подымают рук для голосования. Пришлось мне потом ходить из школы в школу и уговаривать подписать, – так была принята резолюция. И это мне потом отомстилось. Налетают на станицу белоказаки и требуют выдачи большевиков. Сын павловского атамана кричит, что из-под земли меня найдет и расстреляет. Жду – вот-вот придут. С женой попрощался – думал навсегда. Спасла случайность. Атаман станицы знал, что наступает Жлоба, и потому заявил, что большевиков у него нет, что всё благополучно. Белобандиты успели тогда повесить только одну старуху, которая плюнула генералу в лицо за то, что погибли на войне двое ее сыновей. В результате этого эпизода и появилась у меня в «Зеленях» бабка Лередериха. Он весь преображался, когда говорил в героике Гражданской войны. Бывало, невзирая на постоянно мучившее его удушье, энергичным рывком отодвинет от себя кресло и начнет шагать по комнате, а глаза сверкают, как у молодого:
– «Райком закрыт; все ушли на фронт» – сию краткую надпись на дверях райкома видел не только я, но и все, кто жил тогда. До сих пор помню ощущение самозабвенной головокружительной отваги, которую излучали эти слова, наспех начертанные молодым размашистым почерком. Сейчас, спустя сорок лет, графически, во всех деталях вижу эту надпись: обрывок голубовато-зеленоватой оберточной бумаги, водянисто-сиреневый цвет чернил, с нажимом, крупнее других выписанные слова «все» и «фронт».
Подготовила Я. Ляшенко.
Немного биографии
Родился в селе Большая Чернавка (ныне Малосердобинского района Пензенской области) в семье крестьян-старообрядцев. Окончил Екатеринодарское городское училище. С 1902 года по 1903 годы работал учителем в церковно-приходском училище в селе Ундинское Поселье в Забайкалье. В 1905 году переехал в Тифлис, собирался поступать в педагогический институт, но включился в революционную деятельность, с 1906 года – член РСДРП. В 1906-1909 гг. отбывал ссылку в Верхоленском уезде (Иркутская область). С 1910 года жил на Кубани, был учителем в станице Павловской, редактором городской газеты «Красное Черноморье» и организатором местной системы народного образования в Новороссийске. В Гражданскую воевал в Красной Армии. В 1921 году переселился в Москву (по просьбе Алексея Максимовича Горького его перевели для работы в редакцию журнала «Новый мир»). Желание творить победило, и он решил стать профессиональным писателем. В 1923 году вошёл в пролетарское писательское объединение «Кузница».
Во время войны был корреспондентом газет «Правда» и «Известия» на Урале. В 1945-1948 годах – ректор Литературного института. Депутат Верховного Совета РСФСР. Член правления Союза писателей СССР. Умер от рака в юбилейный для себя 1958 год. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Награды и премии
Сталинская премия II степени (1950) – «Повесть о детстве» (1949), сталинская премия I степени (1951) – повесть «Вольница» (1950), два ордена Ленина (1939, 1953), орден Трудового Красного Знамени.
Интересные факты
Существует точка зрения, согласно которой, образ главного героя романа «Цемент» Гладков писал с Льва Троцкого.
«Головоногий человек» – под таким странным названием вышел в 1932 году сатирический рассказ из «Маленькой трилогии» Гладкова, и критика подвергла его сокрушительному разгрому: «Не о том пишет товарищ!». «Головоногими» прозаик назвал карьеристов, похожих на скользких моллюсков, равнодушных к чужим жизням, не уважающих иное мнение, стремящихся достичь цели любыми средствами. Гладков воевал пером, отстаивая принципы, защищая маленького человека, презирая фальшь, краснобайство, подобострастие. Фёдор Васильевич к власти не стремился, осуждал группировки, лелеявшие только своих, не скрывал отрицательного отношения к приспособленцам из Российской ассоциации пролетарских писателей и на всю жизнь остался учителем.
В пору страшного голода перевез умиравшую семью дяди к себе на дачу и не расставался с близкими до самой своей смерти. Все гонорары и гос-премии тратил на учебники, книги и канцелярские принадлежности и отправлял в родное село.
Острота «психологизма» сцен партийный чисток в романе «Цемент», так смущавшая критиков 30-х годов, объясняется просто: в 1921 году Гладков сам был «вычищен» из партии. Этот факт не афишировался советскими историками литературы, но сохранилось письмо Гладкова (примерно 1923-1924 гг.), в Московский комитет РКП(б) с просьбой восстановить его в партии. «Осенью 1921 г., во время всеобщей партпроверки, я был исключен из партии. По выписке из протокола о комиссии, полученной мной во второй половине февраля или в начале марта, значилось, что я исключен, как бывший типический меньшевик и интеллигент, разлагающе действующий на парторганизацию». Писатель был исключен из партии с той же формулировкой, что и его герой – Сергей Ивагин.
Гладков входил в список 312 авторов, книги которых сжигались в нацистской Германии.
Внук Федора Васильевича Федор Борисович Гладков (1947-1981) окончил в свое время Нахимовское и Ленинградское военно-морское училища, был капитаном III ранга. В 1980 году отправился в Афганистан, служил в ГРУ в Кабуле. Вертолет, в котором он находился, 10 октября 1981 года был подбит и совершил вынужденную посадку в районе, контролируемом противником в провинции Бамиан. В бою был смертельно ранен, но успел эвакуировать из вертолета раненых и погибших. Такое дано только сильным духом. За мужество награжден орденами Красной Звезды и Красного Знамени (посмертно).
Увековечение имени
«Фёдор Гладков» – так назвали теплоход, построенный в 1961 году в ГДР.
Названы средняя школа и библиотека в родном селе (ныне они не сохранились), библиотека № 271 в Москве.
Имя Гладкова носят улицы в Москве, Чите, Новороссийске, Пензе, Чебоксарах, ст. Павловской и др.
На границе Малосердобинского района Пензенской области установлена стела с барельефом Гладкова, освящен в 2012 году родник, куда еще мальчишкой бегал писатель. Две мемориальные доски расположены на зданиях павловской средней школы № 2 и ресторана «Времена» (угол ул. Горького и Гладкова).
В Пензенском литературном музее и Малосердобинском районном краеведческом музее, а также Новороссийском музее-заповеднике действуют экспозиции, посвящённые писателю. В Новороссийском музее «Цементная промышленность» в 1979 году открыта мемориальная квартира, где воссоздана обстановка, в которой Гладков проживал с семьей в 1919-1921 гг. В нашем Павловском музее есть документы и фотографии о станичном периоде жизни писателя.