| Недаром говорят, что мир тесен. В 1955-м в Севастополе подорвали линкор «Новороссийск». Кто, неясно до сих пор. Удивительно, но в нашем районе живут как минимум два человека, которые видели корабль, спущенный на воду в Генуе в 1915 году. Один даже служил на нем. СССР линкор достался по специальному соглашению – как одному из союзников антигитлеровской коалиции. Одна из версий – корабль взорвали итальянские диверсанты, ведь раньше «Джулио Цезаре» («Юлий Цезарь») принадлежал именно этой стране. |
Неисповедимы пути морские
29 октября 1955 года темной осенней ночью Севастополь разбудил подзабытый со времен Великой Отечественной войны звук взрыва. Он произошел на флагманском корабле черноморской эскадры – линкоре «Новороссийск». Погибли более 600 моряков экипажа.
Нам, людям старшего поколения, родившимся и жившим в Советском Союзе, 29 октября всегда ассоциируется с желанным молодежным праздником – Днем комсомола. Но после севастопольской трагедии этот день октября для моряков-ветеранов и большинства людей сделался днем великой скорби. Ведь он для многих сотен комсомольцев стал последним днем жизни…
В станице Незамаевской живет Леонид Михайлович Полежаев, который служил на линкоре и по счастливому повороту судьбы остался жив. Он родился на Брянщине в августе 1932 года в семье военнослужащего. В трехлетнем возрасте у Лёни от скоротечной болезни умерла мать. Отец вынужден был уйти в отставку и с сынишкой перебраться к знакомым в растерзанную голодомором и репрессиями Незамаевскую.
Леонид после десятилетки уехал в Ростов-на-Дону учиться на курсах бухучета. По возвращении в отцовский дом работал учетчиком в бригаде колхоза.
Первого декабря 1951 года был призван в ВМФ – в Севастополь. И до сентября 1952 года обучался в учебном отряде специальности шкипера топливно-технического содержания.
После учебки его направили на линкор «Новороссийск».
На красавце-великане, когда-то принадлежавшем итальянцам, в море выходили не очень часто. Побывали в Одессе, Николаеве и Феодосии. Участвовали в составе Черноморского флота в учебно-боевых стрельбах. Чаще всего швартовались у заводских пирсов, где на линейном корабле специалисты устанавливали новое вооружение, радиолокационные станции, средства радиосвязи и более мощные турбины.
В марте 1953 года старшина 2-й статьи Полежаев с группой моряков был откомандирован в военно-морскую базу в город Керчь. Попал на тральщик 130-го проекта баталером продовольственного и материального снабжения.
Часто приходилось по заявкам рыбаков выходить на обезвреживание попавших в сети мин времен Великой Отечественной.
За безупречную службу старшина 2-й статьи Л. Полежаев неоднократно поощрялся краткосрочными отпусками и ценными подарками…
Печальная новость о гибели линкора «Новороссийск» обескуражила Полежаева. Ведь большинство его друзей-линкоровцев погибло. Холодела душа, и ком подступал к горлу: среди них мог оказаться и он.
Вскоре его пригласили в секретный отдел на собеседование по поводу службы на линкоре «Новороссийск». Задавали вопросы об атмосфере в команде, об отношениях подчиненных и командиров. Экипаж линейного корабля состоял из моряков разных национальностей. Вот и уточняли насчет их поведения и отношения к службе.
После расспросов взяли подписку о неразглашении сведений о службе на линкоре «Новороссийск». Старшина 2-й статьи Полежаев имел доступ ко всем боевым постам корабля. Со змеиной улыбкой на губах один из беседовавших негромко сказал в конце: «Лучше будет, если о случившейся трагедии умалчивать до конца дней». Вот и молчал до 2012 года…
Демобилизовался в декабре 1955 года, прибыл в родную станицу на улицу Матросова в отчий дом. Мачеха и все остальные встретили как родного. А в память Леонида Полежаева засели слова отца, уходящего на фронт: «Если не вернусь – будь, сынок, хлеборобом и обязательно бригадиром».
И Леонид Михайлович выполнил это наставление. Он окончил агрономический факультет Кубанского сельхозинститута и до ухода на заслуженный отдых трудился на незамаевской земле агрономом. 30 лет был бригадиром бригады колхоза «Страна Советов».
Сейчас он с супругою Валентиной Ивановной живет в скромном достатке. Дети давно самостоятельные, но помогают родителям, живут дружно.
В августе 2013 года Леониду Михайловичу исполнится 81 год.
В. Гуркалов.
Ст. Незамаевская.
Трагедия в бухте
Тот день, 29 октября 1955 г., запомнился надолго. Мне – 16 лет, была суббота. Где-то в 2 часа 20 мин. у нас в доме раздался звонок. Мы к таким звонкам привыкли, так как мой отец в то время был главным ведущим хирургом ТаВО (Таврического военного округа). Это – Крым, и отец пребывал в Симферопольском 368-м военном госпитале, находящемся на улице Горького. Звонил дежурный, который сообщил, что в Севастополе произошел взрыв военного корабля, есть жертвы, по тревоге туда направляются все военные санитарные машины округа, всех врачей (кроме дежурных) собирают по тревоге на военном аэродроме к 3.00 для следования в Севастополь.
До Севастополя – 70 км. Я упросил отца взять и меня. Летели мы где-то 15-20 минут и в начале пяти утра прибыли к месту назначения.
Бухта Северная. В воде, примерно в 150 метрах от госпитальной пристани кормой к берегу и носом в море, днищем вверх – в лучах прожекторов стоявших по-соседству судов лежал линкор «Новороссийск». В бухте подбирали моряков с линкора. Я видел людей, которые самостоятельно добрались до берега. Были слышны возгласы: «Спасайте других, а мы доплывем сами». С линкора доносились стуки и крики. Я обратил внимание на людей, стоящих на днище кормы, так как она оказалась выше уже ушедшего под воду носа корабля. На пристани находился военно-морской госпиталь, который и стал оказывать первую помощь.
Вскоре подошла наша госпитальная колонна скорой помощи. Начали решать, кого куда везти из пострадавших. И отец на одной из таких машин отправил меня домой. Сам он находился в Севастополе до 31 октября 1955 г.
Особо насчет гибели линкора тогда не сообщалось, да и отец не посвящал нас в детали. Более подробно я узнал обо всем лишь в 1959 г., будучи курсантом, когда нам пришлось изучать кое-какие материалы. Я знаю, что погибли 608 моряков, из них 542 похоронены в Севастополе. В 1959 г. мы проходили практику на Херсонесском мысе и случайно попали в Инкермане в бухту Казачью, где кормой к берегу стоял «на разделке» линкор. Мы побывали на нем и даже в одном помещении нашли несколько мешков со значками «Отличник ВМФ», «Классный специалист», были и еще какие-то. А уже в 60-х годах, работая в Керченской группе аварийно-спасательных и подводно-технических работ, я встречался с теми водолазами и специалистами, которые принимали участие в спасении людей и в подготовке к подъему затонувшего линкора.
И до сих пор нет окончательной и достоверной ясности в том, что именно стало причиной взрыва и гибели моряков.
Г. Мнацаканов.
Ст. Старолеушковская.