Недаром говорят, что мир тесен. В 1955-м в Севастополе подорвали линкор «Новороссийск». Кто, неясно до сих пор. Удивительно, но в нашем районе живут как минимум два человека, которые видели корабль, спущенный на воду в Генуе в 1915 году. Один даже служил на нем. СССР линкор достался по специальному соглашению – как одному из союзников антигитлеровской коалиции. Одна из версий – корабль взорвали итальянские диверсанты, ведь раньше «Джулио Цезаре» («Юлий Цезарь») принадлежал именно этой стране.

линкор «Новороссийск».Неисповедимы путиморские

29 октября 1955 года темной осенней ночью Севастополь разбудил подзабытый со времен Великой Отечественной войны звук взрыва. Он произошел на флагманском корабле черноморской эскадры – линкоре «Новороссийск». Погибли более 600 моряков экипажа.

Нам, людям старшего поколения, родившимся и жившим в Советском Союзе, 29 октября всегда ассоциируется с желанным молодежным праздником – Днем комсомола. Но после севастопольской трагедии этот день октября для моряков-ветеранов и большинства людей сделался днем великой скорби. Ведь он для многих сотен комсомольцев стал последним днем жизни…

В станице Незамаевской живет Леонид Михайлович Полежаев, который служил на линкоре и по счастливому повороту судьбы остался жив. Он родился на Брянщине в августе 1932 года в семье военнослужащего. В трехлетнем возрасте у Лёни от скоротечной болезни умерла мать. Отец вынужден был уйти в отставку и с сынишкой перебраться к знакомым в растерзанную голодомором и репрессиями Незамаевскую.

Леонид после десятилетки уехал в Ростов-на-Дону учиться на курсах бухучета. По возвращении в отцовский дом работал учетчиком в бригаде колхоза.

Первого декабря 1951 года был призван в ВМФ – в Севастополь. И до сентября 1952 года обучался в учебном отряде специальности шкипера топливно-технического содержания.

После учебки его направили на линкор «Новороссийск».

На красавце-великане, когда-то принадлежавшем итальянцам, в море выходили не очень часто. Побывали в Одессе, Николаеве и Феодосии. Участвовали в составе Черноморского флота в учебно-боевых стрельбах. Чаще всего швартовались у заводских пирсов, где на линейном корабле специалисты устанавливали новое вооружение, радиолокационные станции, средства радиосвязи и более мощные турбины.

В марте 1953 года старшина 2-й статьи Полежаев с группой моряков был откомандирован в военно-морскую базу в город Керчь. Попал на тральщик 130-го проекта баталером продовольственного и материального снабжения.

Часто приходилось по заявкам рыбаков выходить на обезвреживание попавших в сети мин времен Великой Отечественной.

За безупречную службу старшина 2-й статьи Л. Полежаев неоднократно поощрялся кратко­срочными отпусками и ценными подарками…

Печальная новость о гибели линкора «Новороссийск» обескуражила Полежаева. Ведь большинство его друзей-линкоровцев погибло. Холодела душа, и ком подступал к горлу: среди них мог оказаться и он.

Вскоре его пригласили в секретный отдел на собеседование по поводу службы на линкоре «Новороссийск». Задавали вопросы об атмосфере в команде, об отношениях подчиненных и командиров. Экипаж линейного корабля состоял из моряков разных национальностей. Вот и уточняли насчет их поведения и отношения к службе.

После расспросов взяли подписку о неразглашении сведений о службе на линкоре «Новороссийск». Старшина 2-й статьи Полежаев имел доступ ко всем боевым постам корабля. Со змеиной улыбкой на губах один из беседовавших негромко сказал в конце: «Лучше будет, если о случившейся трагедии умалчивать до конца дней». Вот и молчал до 2012 года…

Демобилизовался в декабре 1955 года, прибыл в родную станицу на улицу Матросова в отчий дом. Мачеха и все остальные встретили как родного. А в память Леонида Полежаева засели слова отца, уходящего на фронт: «Если не вернусь – будь, сынок, хлеборобом и обязательно бригадиром».

И Леонид Михайлович выполнил это наставление. Он окончил агрономический факультет Кубанского сельхозинститута и до ухода на заслуженный отдых трудился на незамаевской земле агрономом. 30 лет был бригадиром бригады колхоза «Страна Советов».

Сейчас он с супругою Валентиной Ивановной живет в скромном достатке. Дети давно самостоятельные, но помогают родителям, живут дружно.

В августе 2013 года Леониду Михайловичу исполнится 81 год.

В. Гуркалов.

Ст. Незамаевская.

Трагедия вбухте

Тот день, 29 октября 1955 г., запомнился надолго. Мне – 16 лет, была суббота. Где-то в 2 часа 20 мин. у нас в доме раздался звонок. Мы к таким звонкам привыкли, так как мой отец в то время был главным ведущим хирургом ТаВО (Таврического военного округа). Это – Крым, и отец пребывал в Симферопольском 368-м военном госпитале, находящемся на улице Горького. Звонил дежурный, который сообщил, что в Севастополе произошел взрыв военного корабля, есть жертвы, по тревоге туда направляются все военные санитарные машины округа, всех врачей (кроме дежурных) собирают по тревоге на военном аэродроме к 3.00 для следования в Севастополь.

До Севастополя – 70 км. Я упросил отца взять и меня. Летели мы где-то 15-20 минут и в начале пяти утра прибыли к месту назначения.

Бухта Северная. В воде, примерно в 150 метрах от госпитальной пристани кормой к берегу и носом в море, днищем вверх – в лучах прожекторов стоявших по-соседству судов лежал линкор «Новороссийск». В бухте подбирали моряков с линкора. Я видел людей, которые самостоятельно добрались до берега. Были слышны возгласы: «Спасайте других, а мы доплывем сами». С линкора доносились стуки и крики. Я обратил внимание на людей, стоящих на днище кормы, так как она оказалась выше уже ушедшего под воду носа корабля. На пристани находился военно-морской госпиталь, который и стал оказывать первую помощь.

Вскоре подошла наша госпитальная колонна скорой помощи. Начали решать, кого куда везти из пострадавших. И отец на одной из таких машин отправил меня домой. Сам он находился в Севастополе до 31 октября 1955 г.

Особо насчет гибели линкора тогда не сообщалось, да и отец не посвящал нас в детали. Более подробно я узнал обо всем лишь в 1959 г., будучи курсантом, когда нам пришлось изучать кое-какие материалы. Я знаю, что погибли 608 моряков, из них 542 похоронены в Севастополе. В 1959 г. мы проходили практику на Херсонесском мысе и случайно попали в Инкермане в бухту Казачью, где кормой к берегу стоял «на разделке» линкор. Мы побывали на нем и даже в одном помещении нашли несколько мешков со значками «Отличник ВМФ», «Классный специалист», были и еще какие-то. А уже в 60-х годах, работая в Керченской группе аварийно-спасательных и подводно-технических работ, я встречался с теми водолазами и специалистами, которые принимали участие в спасении людей и в подготовке к подъему затонувшего линкора.

И до сих пор нет окончательной и достоверной ясности в том, что именно стало причиной взрыва и гибели моряков.

Г. Мнацаканов.

Ст. Старолеушковская.