Первая, самая незабываемая
Яркое воспоминание моего детства – поездки с дедушкой В.Г. Христоевым на его бывшую работу, а также к давним друзьям. С утра к нашему дому на углу улиц Базарной и Гладкова в Павловской подъезжал обычно на бедарке конюх Лукич, личный водитель директора райзаготконторы (на этой должности дедушку сменил И.С. Хатько, который никогда не отказывал предшественнику в транспорте). Взяв полевую сумку с документами, упаковку валидола на всякий случай для барахлившего сердца, дедушка поудобнее устраивал меня, тогда 6-7-летнюю девочку, у себя на коленях, и мы отравлялись в путь.
Чаще всего ехали на кожевенный склад, который в 60-70-е годы прошлого века был у депо станции Сосыка-Ейская. Там дедушка оценивал принятую пушнину, проверял выделку шкур, помогал ревизовать имущество. Далее Лукич вез нас по улице Горького, затем Пушкина и далее к военкомату, заезжали к другу семьи И.С. Бондарю и, конечно, к В.А. Диброва. Высокий, крепко скроенный с нависающими бровями Василий Антонович радостно встречал тезку Василия Григорьевича. А я, соскользнув с бедарки, поступала в распоряжение супруги хозяина – бабушки Жени.
В косыночке, в цветастом фартуке она хлопотала по дому. И пока старые вояки-товарищи беседовали о том, о сём, пыталась накормить меня. Зная, что хорошим аппетитом я тогда не отличалась, Евгения Устиновна угощала меня куском пирога или краюхой хлеба с медом, ранней черешней или спелым яблоком. Если я при этом крутила головой, Антонович грозил мне пальцем, и не съесть предлагаемое, как я понимала, было нельзя.
Напоследок хозяин ухоженного двора, располагавшегося недалеко от центра станицы, брал меня на руки, поправлял бантики на туго заплетенных косичках и, передавая на руки Лукичу, спрашивал: – «Вкусно было? То-то же! Приезжай ещё. Баба Женя вареников с вишней наварит – попробуем».
Вторая, предъюбилейная
Прошли годы. Позади у меня осталась школа, университет, первые шаги в профессию… Работала я тогда редактором многотиражной газеты колхоза «Советская Россия» (ныне предприятие «им. Гармаша И.И.») в станице Старолеушковской. На календаре была ранняя осень 1987 года. Страна готовилась отметить 70-летие Великого Октября. И в большом, просторном помещении колхозного парткабинета на первом этаже Дома культуры районное руководство организовало для молодежи встречу с ветеранами комсомола.
В почетном президиуме увидела я тогда знакомое округлое лицо Василия Антоновича Диброва. Его брови по-прежнему нависали сурово, придавая облику строгость. Но этот налет особой торжественности испарился сразу же, когда ветеран с орденскими планками на груди и отливающей на солнце Золотой Звездой взял слово.
Василий Антонович говорил без микрофона, но четкий, слегка замедленный голос был хорошо слышен:
– Родился я в марте, по весне, когда всё живое к солнцу стремится, так и я, как тот росток, с детства потянулся к земле и свету. Отец мой – из казаков Старолеушковской станицы, имел землю, но по бедности своей не мог купить лошадь, инвентарь для обработки участка. Потому стал сапожником и шорником. Детей – куча, почти десять ртов, кормить надо было каждый день. Достатка – никакого, а тут – революция, Гражданская война, голод, страх, смерть… Отец и мать умерли, я стал беспризорником, потом батрачил у богатых казаков.
Конечно, вступил в комсомол и всем сердцем воспринял и новую власть, и новую жизнь. А когда началась коллективизация, в числе первых написал заявление в сельхозартель «Заря революции». Очень хотел получить образование, чтобы с умом работать на земле. Окончил школу крестьянско-рабочей молодежи. Мой приятель Александр Васильевич Золотоверхий хорошо помнит, что это такое, когда и учились, и трудились, и верблюдов использовали как тягловую силу.
Сбылась затем моя мечта – год занимался в агропедтехникуме ст. Ленинградской, а после армейской службы стал секретарем Павловского райзо, потом вступил в колхоз «Комсомолец». В 1941-м окончил райколхозшколу в Кущевской. А тут – война…
Василий Антонович не стал тогда посвящать молодых слушателей во все подробности своей биографии. О Великой Отечественной сказал кратко: «Почти четыре года – на фронте. Был ранен».
Вернулся в Павловскую и снова – в колхоз «Комсомолец». Как же истосковались руки по работе на земле! И вместе с председателем Ф.П. Гончаровым, бригадиром Н.Е. Михайлютой, звеньевой Л.Н. Куркиной-Манько агроном-фронтовик взялся за дело, добиваясь повышения плодородия почвы. За рекордные урожаи пшеницы все они были удостоены в 1949 году звания Героя Социалистического Труда.
Выступая на предъюбилейной встрече в конце 80-х годов, гость молодежи не бросал красивых лозунгов, типа «Бери пример с меня! Делай как я!». Нет. Он просто рассказывал о себе: «Всякое довелось пережить мне: и взлёты, и падения, и удачи, и откровенные провалы. Штормило меня как море в бурю. Ангелом не был. Но главную линию жизни – на добрый труд – не терял, был рядовым колхозником, агрономом, бригадиром, председателем, заведовал хоздвором на сахзаводе. Мой стаж перевалил за 50 лет. Вот так-то, дорогие мои комсомольцы! Без работы – ни дня! Говорю об этом с гордостью».
«Бог любит троицу»
Поговорка эта вспомнилась мне, когда дошла очередь рассказать о третьей встрече с В.А. Дибровой. Случилась она летом 1990-го.
Василий Антонович был тогда нештатным инспектором районного комитета народного контроля. И нам вместе нужно было ехать в одно из хозяйств района на очередную проверку.
Внештатник, с которым заранее договорилась редакция газеты о рейде в рамках очередного краевого месячника, заболел. Замену пришлось искать в спешке. Позвонили домой В.А. Диброва. Он согласился, только попросил, чтобы за ним заехали. Редакционный водитель – тогда это был В.Я. Горбань – забрал помощника, и мы начали рейд.
Василий Антонович то и дело просил остановить машину, выходил к колосящимся полям, мял в руках зерно, оценивая его на глаз. Особенно мой спутник переживал, если видел участки полегших хлебов, приговаривая: «Трудновато будет комбайнерам. Жатки придется регулировать на низкий подбор».
На мехтоку поинтересовался, как работают зерноочистительные машины, нет ли перебоев, если выключают электричество по графику «веер». Увидев же автономный движок, успокоился.
С заданием мы тогда справились успешно. А когда подвозили В.А. Диброва домой, он неожиданно поблагодарил: «Спасибо за поездку, будто два десятка годов – долой. И снова побыл я агрономом на колхозном поле»…
Четвертая, последняя
Василия Антоновича не стало почти 20 лет назад – осенью 1994 года. А в нынешнем марте исполняется 105 лет со дня его рождения.
Накануне памятной даты я зашла в Павловский историко-краеведческий музей, ещё раз перелистала документы, пересмотрела фотографии Героя. На этот раз заочно встретились с ним. Интересно было узнать, что Кущевскую межрайонную колхозную школу Василий Антонович успешно окончил в июле 1941 года и в свидетельстве об этом стоят только отличные оценки. В музейном архиве хранится как реликвия и благодарность Павловского райкома ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся агромеханику В.А. Диброва за подъем сельхозпроизводства. На документе – дата: ноябрь 1947 года, подписи А. Шумилин, Н. Бондаренко (первый – секретарь райкома партии, второй – председатель райисполкома).
В особой папке собраны газетные публикации о Герое. Их в 80-е годы прошлого века было немало.
И, конечно, обнаружила я редкие фотографии Василия Антоновича (их, спасибо, передала в музей дочь Майя Васильевна Павлюк). С пожелтевших снимков на меня взглянуло моложавое, доселе неизвестное лицо В.А. Диброва, как говорили когда-то публицисты, «героя своего времени». А я бы сказала просто – неутомимого труженика земли кубанской.
Л. Репенецкая.