Старпом К.Купчин: кругом только вода океана
«Мы говорим не «штормы», а «шторма». Слова выходят коротки и смачны. «Ветра» – не «ветры» – сводят нас с ума, из палуб выкорчевывая мачты».
(В. Высоцкий).
Живущие в районе – люди самых разных профессий. Иногда весьма романтических, при этом сопряженных с оп-ределенным риском. Один из таких – старший помощник капитана танкера-химовоза «BroNissum» павловчанин Константин Купчин.
Кораблю – около пяти лет от роду, ходит он под норвежским флагом (название – дань маленькой деревушке в этой северной стране), а штаб-квартира судоходной компании, в которой работает наш земляк, в Сингапуре.
Упомянутая романтика – ветер странствий, возможность побывать во многих портах мира, неповторимая экзотика дальних территорий, насыщенный солью воздух, северные и тропические шторма… («Мы говорим не «штормы», а «шторма…»). Риск – специфика транспортировок. Та же нефть или химические продукты весьма горючи, поэтому пожарная безопасность на «BroNissum» – высший приоритет. На главной палубе нельзя не то что курить, но даже пользоваться мобильником или, скажем, фотоаппаратом.
Родился во Владивостоке, в 1988-м закончил Дальневосточную высшую государственную морскую академию. Служил в части, принадлежащей Тихоокеанскому флоту. А практику после вуза проходил на дизельной подлодке ТОФа.
– Как оказались на Кубани? – спрашиваю у своего визави, который посетил нашу редакцию.
– Благодаря жене. Вообще-то она у меня из Баку, но в конце 80-х перебралась в Павловскую. А познакомился с нею на Дальнем Востоке. Я был тогда на танкере третьим помощником, а она – буфетчицей.
– Четверть века ходите по морям и океанам, сколько кораблей сменили за эти годы?
– Около полусотни. И все – танкеры. Самый маленький был водоизмещением 3,5 тыс. тонн, а самый большой – 20 тысяч. Они ходили под флагами разных государств.
Его самая первая должность на корабле – четвертый помощник капитана, а наиболее серьезный шторм, 8-балльный, в котором пришлось побывать, – случился в Аравийском море.
Сегодня, будучи старпомом, то есть вторым по значимости на танкере после капитана, отвечает за всё, что происходит на грузовой палубе «BroNissum», за безопасность, борьбу за живучесть и порядок на борту. Кроме того, он – вахтенный офицер и одновременно медик (прошёл специальные курсы). «Свободного времени практически нет», – заметил Константин.
На танкере – трехразовое питание и два кофе-брейка. Офицеры трапезничают в кают-компании, матросы – отдельно, в столовой. Экипаж – 17 человек – исключительно сильного пола. Русскоязычных всего трое – он сам, старший механик и один украинец, остальные – сборная мира. Капитан – норвежец, живущий в Китае, матросы – филиппинцы, поляки, румыны и индус. Общаются на английском.
Длина корабля – 150 метров, ширина – 20, водоизмещение – 17 тыс. тонн, скорость – около 13 узлов.
– Случались чрезвычайные ситуации на воде?
Было дело. Лет 12 назад на одном из танкеров произошел пожар в машинном отделении, но не очень серьезный. Быстро потушили. Другой раз во время шторма оторвалась от креплений на палубе печка на камбузе. Её бросало как щепку из стороны в сторону – сильно деформировались переборки. Готовить пищу потом было не на чем, питались неделю одними консервами. Дважды чуть не столкнулись с другими судами, при заходе в какой-то порт касались корпусом дна, наматывали на винт чужой швартовый конец, как-то потеряли якорь… Вот, пожалуй, и всё.
Побывал старший помощник в большей части стран мира – в Африке, Азии, Северной Америке, Австралии. Своего рода белым пятном остается пока только Южная Америка.
При выходе в город визы для моряков нужны только в США. В Мексике, Канаде, а тем более – в странах юго-восточной Азии – они ни к чему. В Австралии, чтобы сойти на берег, виза требуется, но не обычная, а особая, морская.
Время на берегу для матросов ограничено шестью часами, для офицеров – тремя. Объяснение – в степени ответственности за то, что остается на корабле.
Каюта у К. Купчина состоит из двух помещений – офиса и спальни. Есть, конечно, и индивидуальный санузел. У каждого члена экипажа – свой холодильник.
– Какой город показался самым интересным в вашей морской биографии?
– Название забыл, где-то в Малайзии, зашли в небольшой порт, там, помню, целая улица по обеим сторонам – сплошные кухни мира. В Азии – Бангкок, Шанхай, многоликие и наполненные разнообразной экзотикой. Там можно увидеть много необычного. В Европе из крупных портовых городов больше всего запомнился Гамбург – чистый, современный. В Австралии был в Хедленде и Дампире – на северо-западе материка.
Последнее время его рейсы длятся в среднем по три месяца, потом столько же проводит дома, в Павловской. Максимальная продолжительность морских командировок – 7 месяцев. А самый первый его рейс занял целый год – Китай, Япония, Корея, северные моря…
Все перелеты – на танкер и обратно, на Кубань, – за счёт компании – владельца. Зарплата очень хорошая, однако на пенсию он, как и другие моряки, себе не зарабатывает. Такова особенность торгового флота.
– Что самое трудное на корабле?
– Когда в экипаж приходит какой-нибудь балбес, который постоянно все портит…
– Национальность влияет на добросовестность?
– В каком-то смысле – да. К примеру, индусы и румыны не нацелены на конечный результат, филиппинцы – разные люди: и ответственные и не очень. Среди матросов их больше всего.
– А как с женщинами и со спиртным?
– Никак! Градусы на корабле под запретом, если у кого-то обнаружат – моментальное увольнение, а слабого пола у нас просто нет, но матросы, насколько я осведомлен, прибегают иногда к услугам жриц любви. В том же Сингапуре, например, – узаконенная проституция.
С женой во время рейсов общается по скайпу. Но из-за низкой скорости Интернета друг друга не видят – только разговаривают.
Дома – двое детей, 10 и 12 лет. По ним он всегда скучает. От морской своей одиссеи, однако, отказываться пока не собирается. Привычка – вторая природа.
– Кем себя ощущаете в жизни, Константин?
– Моряком. Это особая нация.
– Когда следующий рейс?
– Через неделю. Корабль дожидается меня в Австралии.
Е. Николаев.