Так можно сказать о детях войны. В нынешнем году «Единство» дважды писало о льготах им («Не хватило 13 голосов» и «Их статус определят депутаты»). Прочла и подумала: наверное, среди голосующих не оказалось детей войны. Потому что только они могут понять нашу обиду, ведь мы испытали страх, голод, разруху. А как жили? Не получали заботы отцов или чужой помощи как сироты, лишенные полновесной заботы матерей (они работали сутками), мы росли как придорожная трава. Государство о нас вообще забыло.
Бабушка рассказывала, что моя мама, работавшая в эвакогоспитале (в СШ № 2), не имела возможности кормить меня грудью. Бабушка приспосабливала для этого хлебный мякиш. С гибелью отца (ему было всего 27 лет) на фронте я лишилась тоже многого, главное – его поддержки. В годы перестройки столкнулась с безработицей. Пенсию получаю небольшую, даже мелкий ремонт дома не в состоянии сделать. О лекарствах не говорю. Цены на них взлетают чуть ли не каждую неделю.
А сколько вообще детей войны? Они же потихоньку умирают. Остается лишь малая часть униженных. Но почему-то в Иркутской области, где люди и фронта не видели, находясь в тылу, установили статус и льготы детям войны. А на Кубани, где бесчинствовали фашисты, этот вопрос так и не решили.
Р. Ларкина,
ветеран труда.
Ст. Павловская.