Валентина ЩЕБЛОВА появилась на свет в концлагере
Поводом моей встречи с этой жительницей Новолеушковской стало некоторое сомнение: в одном из списков малолетних узников концлагерей значится фамилия женщины, которой к окончанию Второй мировой едва исполнилось несколько месяцев. Что это: ошибка в документах или еще одна необычная человеческая судьба.
Для содержания новорожденных детей «восточных работниц» на территории третьего рейха были созданы специальные детские приюты. Условия содержания были таковы, что большинство детей в них умирало от голода и заболеваний в течение первых шести месяцев жизни. Уровень смертности достигал в отдельных случаях 50–90 процентов поступивших младенцев.
– Всегда неловко, когда меня поздравляют с Победой. Я ведь героем себя не чувствую, да и рассказать что-либо о тех дня не могу – слишком маленькой была, – словно извиняясь за этот факт биографии, говорит моя собеседница Валентина Васильевна Щеблова. – Я родилась в феврале 1945-го. Мама тогда была узницей концлагеря.
К нашей встрече Валентина Васильевна подготовилась: из семейного архива были извлечены справки, свидетельства, дипломы и другие документы, бережно сохраненные сквозь годы и расстояния.
Оказывается, до войны Екатерина Иосифовна Щеблова (мама моей собеседницы) жила на Донбассе. Осиротела, воспитывалась в семье дяди, получить образование не довелось: чтобы прокормиться, устроилась работать на шахту. В 1942-м, во время фашистской оккупации, была вывезена немцами на принудительные работы. Попала в Австрию в местечко Фарафен (недалеко от венгерской границы), в один из филиалов печально известного концлагеря Маутхаузен. Она, как и другие молодые люди, днем трудилась на хозяйской ферме, а ночью, под конвоем, возвращалась в лагерный барак. Отец тоже с Украины, его, как и маму, угнали на принудительные работы.
– Валентина Васильевна, а что вы пишете в графе «место рождения»?
– Город Вена, там находился роддом, куда направляли таких, как моя мама. Их освобождали от работ на два месяца: один до, другой – после рождения ребенка. Там тоже была охрана, но медперсонал относился хорошо, на ребенка выделялся небольшой паек и необходимые вещи.
– Вы родились в конце февраля, а через 2,5 месяца война закончилась. Когда вернулись домой?
– Пока ехали в поезде, всё надеялись попасть на Донбасс. Но вместо родных мест конечным пунктом стал Таджикистан. Мама в течение 10 лет была «врагом народа». И хотя позже её реабилитировали, мирная жизнь в Средней Азии затянулась на десятилетия. Оттуда и мои первые детские воспоминания. Самые теплые – о соседях по бараку дедушке Иосифе и его жене, ставших для меня почти родными.
Мама всю жизнь трудилась то штукатуром, то маляром, хлопок собирала на плантациях, хотя могла бы стать и переводчиком – у нее были способности к языкам. Знала немецкий, австрийский диалект и понимала венгерский. Очень жаль, что так у нее всё сложилось. Для себя же я решила – буду жить лучше, чем она, и обязательно пойду учиться.
В 15 лет сама получила паспорт. Это было непросто: метрика затерялась, пришлось собирать разные справки и проходить судебно-медицинскую экспертизу. Поступила в рес-публиканское художественное училище Таджикской ССР – очень нравилось рисовать. Работала художником-оформителем в университете в Душанбе и заочно училась здесь же на правоведа. Затем была юрисконсультом в учреждениях Министерства строительства, преподавала правоведение и делопроизводство в торговом техникуме.
В 18 лет вышла замуж. Первый супруг тоже художник. Начало нашей совместной жизни было самым творческим периодом. Сын Игорь родился, когда мне исполнилось 28 лет. Жили-то в общем неплохо – дом, работа, друзья. Но в 90-х всё резко изменилось. Начались беспорядки. Даже просто ходить по улице русским стало небезопасно. Приняли решение – переехать в Россию.
Знакомые выбрали Кубань. Мы погостили у них, понравились здешние места. В Новолеушковской купили недостроенное домовладение. Здесь через время обосновался сын, теперь подрастает внучка. Директор местной школы А.Л. Добриян взял меня учителем рисования, где я до выхода на пенсию занималась с ребятами. Каюсь: многих увлекла этим делом. Некоторые мои ученики поступили в профильные вузы. Есть среди них дизайнеры, архитекторы и модельеры одежды. А сколько ребят с гордостью показывают свои рисунки, выставляют работы на ярмарках, ведь всегда стараюсь заинтересовать, поэкспериментировать в новой технике – будь то лоскутные картины (из кусочков ткани) или гуашевые рисунки на разделочных досках, или роспись маслом на блюдцах. На уроках времени маловато – вела еще и кружок при Доме культуры.
– Вы, как и мама, по национальности немка. На родном языке говорите?
– Понимаю, но не говорю. У меня в Тихорецке есть подруга – она знает язык в совершенстве, преподавала его в школе, но… По натуре настоящая немка все же я – педантичная, аккуратная, скрупулезная даже в мелочах. Рада, что всю жизнь занималась тем, что нравится. И пусть бывали очень трудные времена и в материальном плане (когда рада была и рубль на дороге найти), и в моральном (особенно, если что-то не ладится у родных), и в физическом (у меня инвалидность) главное – оставаться оптимистом, пересилить себя и не унывать.
С. Касьян. Фото М. Касьяна.