В середине 80-х годов, готовясь к очередному юбилею, обновили экспозиции в музее колхоза «Советская Россия» (ныне предприятие «им. Гармаша И.И.»). Его история неотделима от судьбы станицы. Недаром и у хозяйства, и у Старолеушковской в прошлом году были памятные даты.
В ту же пору краснодарские художники закончили портретную галерею лучших, наиболее заслуженных колхозников. Мне же, ответственной за выпуск радиогазеты и многотиражки, поручили сделать тексты экскурсий по залам музея. Копалась в архивных справках, встречалась со старожилами и героями портретов. Эти впечатления позже вылились в небольшую книгу «Что в сердце своём храним», о которой недавно напомнила в одной из публикаций газета «Сельские новости».
Больше других запала в душу поездка к живой легенде станицы, как называли тогда старого чабана Ивана Максимовича Руденко. Почему к нему? Правление колхоза, партком, профком решили учредить переходящий приз его имени. Не зря же человек отдал около тридцати лет овцеводству и был награжден орденом Ленина.
Замечу, что в советское время старолеушковский колхоз имел многочисленное высокодоходное стадо тонкорунных овец (до 20 тысяч голов), стал известным на юге России племенным хозяйством. И всё это благодаря труду умелых зоотехников-селекционеров, старших чабанов – Василия Марковича Турчина, Леонтия Тихоновича Добрияна, Ивана Григорьевича Гальчуна, Ивана Максимовича Руденко и их товарищей. Овцефермы имелись в каждой из 8 полеводческих бригад. И зоотехник А.Л. Кучеренко нередко объезжал ОТФ вместе со специалистами Ставропольского научно-исследовательского института овцеводства, чтобы оценить состояние отар и получить рекомендации по селекционной работе.
Свидетельство академии
С особым трепетом относились в хозяйстве к хранившемуся в архивах правления свидетельству. В нём написано: «Председателю колхоза «Советская Россия» Павловского района И.И. Гармашу. Ваша совместная работа с кандидатом биологических наук Г.А. Стакан «Экономика зимних окотов овцематок в зоне высокой распаханности земель» зарегистрирована во Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина за № 19596».
Добавьте к этому состоявшееся в Старолеушковской Всесоюзное и несчетное число краевых совещаний овцеводов. Плюс доклад председателя колхоза на коллегии Министерства сельского хозяйства СССР. И поймёте значимость, которую придавали в хозяйстве отрасли. Понятное дело, чабаны и мастера скоростной стрижки овец были здесь в особом почете.
Приз имени Руденко
В гости к Ивану Максимовичу Руденко отправилась я вместе с хорошо знавшей его, тогда заведующей парткабинетом, зоотехником по специальности Анной Александровной Буханцевой. Машина петляла по ухабистой грунтовой дороге, ведущей к реке Челбас. Подъехали к небольшому шалеванному домику, на порог которого вышел среднего роста худощавый человек в скромной домашней одежде. Это и был Иван Максимович.
Мы присели на лавочку. Неспешно потекла беседа о прожитом, испытанном, выстраданном.
…1944-й год. Еще гремели бои на советской земле, а Иван, весь израненный, онемевший после контузии, вернулся после госпиталя в родную станицу. Отвоевался солдат, пройдя с боями Кубань и пол-Украины.
Пришёл И.М. Руденко домой с небольшой котомкой за плечами. И не узнал милую сердцу родину. Везде – разруха. Общее хозяйство еле теплится. Мужиков в станице – наперечет, а рабочие руки, ох, как нужны.
Куда же определиться немому? Подумал Иван и решил чабаном в колхоз пойти. Может, в степи боль свою забывать станет.
Несколько лет исправно пас отару Иван Максимович, смотрел за овцематками, принимал окоты, выхаживал молодняк. В заботах и впрямь привык фронтовик к своей беде – знаками изъяснялся со станичниками. А на шестую послевоенную зиму волки донимать сильно стали колхозную отару. И однажды в степи оголодавшие звери прямо на глазах Руденко кинулись на овец, не опасаясь близости человека.
Но не растерялся бывший вояка! Схватил он ружье – и бегом на выручку овцам. От нервного напряжения закричал раньше выстрела: «Прочь! Прочь, зверье!» И, услышав свой голос, оторопел чабан, неужели заговорил? Впервые за столько лет!
Будто второе рождение пережил тогда станичник. И еще с большей энергией стал работать, занимаясь под руководством ученых селекцией овец.
Участвовал И.М. Руденко в ВДНХ, получал медали. Стал и кавалером ордена Ленина. Был признан лучшим животноводом Кубани.
Завершив рассказ о себе, станичник, которому недужилось, закашлялся и, смутившись добавил: «Да, что писать-то обо мне! Я просто работал. Любил своё дело – и всё».
Вскоре после нашей встречи заслуженного колхозника не стало. Но еще долго приз его имени переходил от одного старшего чабана к другому. Чаще всего получал награду П.М. Шатырько, писать о котором мне тоже доводилось и не раз. Но это уже иная история.
Л. Репенецкая.