Можно предположить, что в нашем районе есть подпольные мини-предприятия, о которых мало кто догадывается. На такую мысль натолкнул недавний случай.
И тогда вспомнилось известное выражение: фирма веников не вяжет. Так говорят о том, что достойно уважения. Если это и так, то в нашем конкретном примере – только наполовину. Человеку, который это придумал, действительно в предприимчивости не откажешь. Деньги делает, можно сказать, из ничего – материала, который никому не нужен. Со всем остальным – увы, большие проблемы.
Посетив общерайонную свалку, возвращались в Павловскую. Проезжая мимо дачного поселка с его обветшавшими строениями, решили проехаться по пересекающей населенное место узкой улочке. Просто так – любопытства ради. Проехались, повернули направо и скоро увидели у реки то, чего никак не ожидали: три очень больших металлических емкости с дверцами. В нос ударил весьма специфический запах чего-то горелого и копченого. Стало ясно: емкости с дверцами – топки, или печи. А сжигается в них древесина – чурбаны, как доказательство, валялись, разбросанные, повсюду. Под навесом поблизости в синтетических мешках хранилась готовая продукция – древесный уголь. Осталось только расфасовать его по плотным бумажным пакетам с надписями. «Товарная» упаковка лежала рядом. И вот он – вожделенный для любого шашлычника предмет! Как не купить такой, если на фирменном пакете значатся столь ласкающие взор и душу слова: «экологически чистый продукт».
Насчет «экологичности» продукции подпольного производства, однако, серьезнейшие сомнения: среди обрубков бревен можно было видеть и полугнилые заготовки тополиной породы. Такие десятилетиями росли вдоль автодорог, аккумулируя в себе вредоносные вещества выхлопных газов. Все это проникало в сочный и аппетитный «шашлычок под водочку» на природе.
Для этих людей все под боком: жилье – слева, работёнка – справа
Еще больше поразили те, кто здесь работает. Эта троица не смогла даже назвать фамилию своего работодателя. Степан, и все тут! Хоть номер с мобильника с горем пополам продиктовали. Живут здесь же и делают что сказано за какие-то подачки. Особенно потряс своим отрешенным видом персонаж лет 25. Так дико не владеть собственным языком мог только человек, основательно деградировавший, не просыхающий от беспробудного пьянства, хронически обкуренный или «обдолбанный» каким-то зельем. Давно не приходилось видеть ничего подобного.
Впрочем, чтобы потерять дар речи достаточно, наверное, несколько дней подышать «экологически чистым» воздухом угольного производства: салон машины минут за десять провонялся настолько, что выветривался потом больше суток.
Позвонил тому самому Степану. Фамилия у него громкая – Говорухин. Живет в Павловской. Сказал, что выпускал древесный уголь «для пробы» и что дело у него «не пошло», так как «дорогое сырье» – покупал его у «Виктории». Поэтому – «закрывается».
Такое объяснение рассчитано, конечно, на дурачков. Позже Степан заявил, что за сырье не платил вовсе, а «расчет был взаимозачетом». С кем, каким образом? Ведь «Виктория» давно почила в бозе. Полный мрак. Достаточно вспомнить про горы мокнущих под дождем не первый год и никому не нужных бревен на фоне комбикормового завода, чтобы понять: правдивости от Степана не дождешься. По словам рабочих, фирма действует уже год. По версии Говорухина – только шесть месяцев.
В этих больших емкостях-печах вырабатывается древесный уголь.
В налоговой инспекции человек зарегистрирован как ИП, профиль деятельности – выращивание грибов. Частично уклонялся от уплаты обязательных платежей, о том, какие «грибы» производил, сказано выше.
За 2,5 кг ущербного древесного угля брал 55 рублей. Опять-таки – если верить на слово. Потребители – краснодарцы и павловчане. Последние покупали «набор для шашлычника» на центральном рынке.
…Знаете, как целиком звучит фраза «фирма веников не вяжет»? – «фирма делает гробы».
Не находите – вполне созвучно последствиям потребления «экологически чистой продукции»?!
А. Кузнецов.
P.S. Перед самой публикацией данной заметки вновь посетил «древесно-угольное» место у речки. Ни людей рядом, ни признаков работы. Но печи-великаны, как и неистребимая «горело-копченая» вонь, никуда не делись. Реанимировать подобное производство – плёвое дело.