Из батраков в Герои

Родина Василия Антоновича Диброва – станица Старолеушковская. Детство совпало с революцией, и было оно нелегким. В 1918 году умерла мать, через три года отец. Сиротами остались семеро детей. Выжили без посторонней помощи, летом работали   у богатых хозяев, зимой возвращались домой. В голодовку 1921-1922 года тринадцатилетний Вася был беспризорником на базаре в Батуринке, потом батрачил у кулака. С апреля по ноябрь полагалась ему плата 40 рублей. Выходит, это по 20 копеек в день.

Из крестьнской семьи

Крутой поворот в коллективизации оказался решающим и для юного батрака. В 1927-м вступил в комсомол и начал работать в одном из первых колхозов – «Заря революции», трактористом. Профессия на селе в то время редкая. Активные, образованные люди были нужны (Василий Антонович к тому времени окончил курсы трактористов). Потом комсомольская работа, служба в армии, возвращение в Павловскую.

Он снова трудится в сельском хозяйстве. Из колхоза «Комсомолец» Василий Антонович, к тому времени уже агроном, ушёл на фронт, четыре года воевал, был ранен.

А настал мир – возвратился растить хлеб. Рабочих рук не хватало, послевоенные годы были голодными. И только в 1948 году получили рекордный урожай зерновых, более 30 центнеров с гектара. За эту трудовую победу наградили Василия Антоновича орденом Ленина и золотой звездой «Серп и молот». Так он стал одним из первых Героев Социалистического Труда.

В трудовой книжке ветерана немало записей, все они говорят о работе в колхозах: агроном, председатель, бригадир. В 1962 году стал Василий Антонович пенсионером. Через полтора года появилась у Василия Антоновича еще одна трудовая книжка. На этот раз рабочая. Он пришел на Павловский сахарный завод заведующим хоздвором. Одновременно отвечал за озеленение. Результаты его труда может сейчас видеть каждый, кто придет на завод. Посаженные когда-то деревца разрослись, плотной тенью накрывая землю в жаркое время.

Двадцать два года отдал заводу Василий Антонович, а еще вел активную общественную работу в районном комитете народного контроля.

И на пенсии был по-прежнему активен. Сам о себе говорил так: «Мне интересно с молодежью. Дружу с комсомольцами. Они приглашают меня на заседания бюро райкома комсомола, когда идет прием в ряды ВЛКСМ. Хожу в гости к пионерам. Предложил ребятам из дома пионеров взять шефство над сквером. Чище стало, каждый день пионеры приходят, следят, убирают».

Где бы ни трудился, всегда слыл компетентным человеком и хозяином, хорошо знал людей, их характеры. Обладая крестьянской сметкой, природным юмором, он быстро располагал к себе людей, а простое обращение с людьми поднимало его авторитет.

Председатель колхоза

Все знали, что Василий Антонович Герой Социалистического Труда, но он никогда не проявил зазнайства и слава ему не кружила голову. А в колхоз «За мир и труд» он пришел в трудное время, в 1949 году. Многого недоставало. Но хорошо работали люди. Молодежь и старики не жалели ни сил, ни времени для родного хозяйства. Зачастую предлагали свою помощь пенсионеры.

Василий Антонович часто вспоминал истинных тружеников. Среди них колхозники Кисиль, Фоменко, Вирченко. Они показывали пример в труде, учили молодежь. Добрые советы давали и ему члены правления Филипп Устинович Чайка, Евдокия Акимовна Бескровная, Дмитрий Гаврилович Вирченко и другие.

Серьезное внимание уделяли повышению культуры земледелия, но она давалась трудно. Минеральных удобрений не получали, а потому и хлеба собирали на круг по 18-20 центнеров.

По его инициативе механизировали трудоемкие процессы на фермах и полевых станах. Построили и оборудовали первый механизированный ток на Кубани, развили садоводство. При нем колхоз «За мир труд» уверенно шел в гору. В хозяйстве частым гостем был член Союза писателей СССР, известный публицист Георгий Георгиевич Радов. Он дружил с Василием Антоновичем, бывал у него в гостях дома, а Диброва гостил у Радова в Москве. Об опыте павловчан писатель рассказывал в центральной прессе.

Был Василий Антонович в санатории, и случайно ему попалась книжка о возделывании орехоплодных культур. Решил заняться выращиванием саженцев. Тем более что во дворе у него стоял полувековой орех. Каждый год хорошо плодоносил. За несколько лет Василий Антонович вырастил более десяти тысяч орехов и передал их станичникам. Теперь во многих садах растут его орехи.

На сахарном заводе

Став заведующим на сахарном заводе, приметил, что рядом «гуляют» два гектара земли. Поговорил с рабочими, попросили шоферов, которые вывозили землю со свеклопункта, завезти ее на пустующий участок – на следующую весну его поделили на огороды и выращивали хорошую картошку. Сам же придумал новый метод посадки картошки. Не в лунки или бороздку, а присыпал землей клубни, причем придумал картофельную садилку, картофельную копалку.

При заводе организовали молочную ферму. Диброва был первым советчиком, инициатором заготовки кормов, сушки сена, добился, чтобы за фермой закрепили бульдозер для очистки навоза.

Долго хлопотал о конной косилке. Приводил веский аргумент. Человек за световой день не скосил больше полугектара, а лошадкой можно до пяти, и она пройдет там, где трактору не развернуться – у берега, в посадке, по склонам. Да так и не добился. Не хочет никакой завод делать такой сельскохозяйственный инвентарь. Написал заметку в «Советскую Кубань», может кто прочтет и осмелится сделать машину для семейного подряда.

Ему до всего было дело. Пожаловались ему рабочие «Сельхозхимии», что к их предприятию не ходит автобус. Через два дня в районной газете «Путь к коммунизму» появилась заметка за подписью ветераны войны и труда Василия Антоновича Диброва «Изменить маршрут!», а спустя время администрация автоколонны № 1488 решила вопрос об открытии нового маршрута.

До всего было дело

– Мне часто приходится бывать в хозяйствах, объезжать поля, выполняя поручения районного комитета народного контроля, – говорил В.А. Диброва. – Приятно любоваться изумрудным ковром озими, радостью полнится душа, когда видишь, какими крепкими ростками уходит в зиму будущий хлеб. Но встречаются, к сожалению, и иные, унылые картины. Молодая озимь затоптана в густую грязь гусеницами тракторов,   колесами автомашин. Или на поле большие пожелтевшие клинья. Смотрю на это, и никак не укладывается в голове: как же может человек так беспечно относиться к плодам своего же труда?

– Довелось мне недавно побывать в станице Незамаевской, – продолжал рассказ Василий Антонович. – Размытая дорога лежала между озимыми полями. Посевы пожелтели, словно их выбил сильный град. Вдалеке виднелись стаи домашних гусей, виновников этого безобразия. У одного дома заметил пожилую женщину.

– Почему ваши гуси пасутся на колхозном поле?

– То не мои, – спокойно ответила она.

– А чьи же? – допытывался я.

– Без хозяина гусей не бывает, – не без оснований сделала вывод колхозница.

Но виновных этой потравы не установил ни сельский Совет, ни правление. Хотя полгектара хлеба было уничтожено.

По улице имени Горького в Павловской дорожники прокладывали асфальт. Сотни людей проходили мимо и не замечали, что они сооружают сплошной парапет и через него не подъедешь к дому, забивают асфальтом крышки водопроводных и канализационных люков. Диброва сообщил в газету, и дорожники сразу устранили брак в работе.

Его можно было увидеть в мастерских и поле, кормоцехе, школе. На другой день он за письменным столом. Из-под пера выходят заметки: «Кто поможет школе?», «Технику подготовили, а людей не настроили», «Как облегчить выращивание картофеля», «Нужна теплица». Таким беспокойным Василий Антонович был всегда. Я записал одно из его воспоминаний:

– В 1949 году меня избрали председателем колхоза «За мир и труд». 5 лет работал. Потом загрызся с Архименко – первым секретарем РК КПСС. «Делай как я скажу», – командовал он. Столкнулись два характера. А началось с чего. План выполнили по хлебу. Составили зерно-фуражный баланс, утвердили на собрании. Решение Совмина СССР есть не сдавать сверх плана, а он:

– Сдавай еще четыре тысячи тонн. Район-то план не выполнил.

– Я уже отчитался на собрании, теперь колхозники мне скажут, что я брехун, пойдите сами и объясните людям.

– А чего ты за наши спины прячешься, ты же руководитель. Вот и объясни.

– Трудно объяснять, когда зерно и семена в закроме. Другое дело, если бы оно на току лежало.

– Ну смотри!

После этого три дня шло собрание в колхозе «За мир и труд», когда меня снимали. Люди против. Выпроводят меня за сцену при голосовании. Гончаров тоже был, Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета РСФР – для авторитета. Сидит, думает: «За что его снимают?»

Сняли все-таки. После меня за 10 лет человек шесть прошли эту должность. Остановились на Ярыгине, а я бригадиром пошел в пятую бригаду колхоза «Комсомолец», хотя райком требовал чтобы шел председателем. Я не согласился.

А чуть позже произошел такой случай. Хлеба уже желтеют, комбайны на старте стоят. Жара. К обеду приезжает «Победа».

– Кто бригадир?

– Я бригадир!

– Почему комбайны стоят?

– Рано еще убирать? Зеленый хлеб.

– Как рано? Хлеб уже желтый.

– Желтый, но неспелый!

– Выгоняй комбайны!

– Иди ты к божьей матери! Вас тут до черта ездит. Каждый указывает! – выпалил я.

А был это, как я после узнал, работник крайкома партии. Мне затем секретарь райкома выговаривал за неэтичное поведение.

– Пусть у себя в Краснодаре командует, а в мою бригаду не лезет. Мы сами знаем что делать.

…Таким принципиальным и остался до самых своих последних дней. И в восемьдесят лет не сиделось ему дома. Приходил в редакцию, комитет народного контроля.

– Если в поле едите, возьмите меня.

Брали его всегда охотно. Видел недостатки. И подсказывал механизаторам или агроному как их устранить. И еще Василий Антонович был великолепным рассказчиком. Знал бесчисленное количество баек про себя и других. Общаться с ним было одно удовольствие.

А. Завгородний,

бывший председатель колхоза «За мир и труд», Герой Труда Кубани.