Город с при вкусом танго
На конце мира
Простое упоминание о расположенной на краю света Огненной Земле и сегодня будоражит воображение путешественников. Во времена СССР поездка туда казалась каким-то космосом. Современные коммуникации и авиасообщение как-то незаметно превратили фантастику в прозу. Было бы желание…
Ушуайя – в окружении ледяных пиков Анд и девственного леса
«Турецкие авиалинии» – одни из самых продвинутых и надёжных на планете Земля. Лететь из Краснодара до Стамбула часа полтора, ещё 14 – до Сан-Паулу. Время в пути от самого крупного города Бразилии до столицы Аргентины – примерно 3 часа. Несколько дольше проводишь на борту авиалайнера, преодолевая расстояние от Буэнос-Айреса до Ушуайи – самого южного города на Земле.
Насквозь продуваемая ветрами столица аргентинской части (другая принадлежит Чили) Огненной Земли (Tierra del Fuego), Ушуайя замерла в окружении ледяных вод и заснеженных пиков Анд. Их великолепие бросается в глаза на подлёте к архипелагу, когда смотришь вниз через иллюминатор самолёта. Оставляешь позади Магелланов пролив и минут через 20-30 приземляешься на берегу Бигля, узкости, названной в честь десятипушечного брига, на котором с 1831-го по 1836-й путешествовал автор теории эволюции.
По прилёте в Ушуайю (самую южную авиагавань мира) с её океаническим климатом приполярного типа охватывает ощущение, что ты где-нибудь в Анкоридже на Аляске. Тем паче, что оба города – почти на одной и той же широте, хотя и в разных полушариях. Бесподобные виды вокруг – невыдуманная экзотика конца света – просто поражают. Это последний трамплин перед рывком в Антарктиду, до которой «какая-то тысчонка» километров. Из Ушуайи суда уходят на белый континент.
Коренные жители Огненной Земли (по ночам они жгли костры, которые Магеллан принял за вулканы) – индейцы ямана – населяли эти суровые края больше 6 тыс. лет. Цивилизация и инфекции ХIХ-ХХ веков стремительно истребили древнюю народность. Последний представитель умер, кажется, лет 10-15 назад.
«Дом пионеров»
В Ушуайе сегодня – около 70 тыс. жителей, а в начале прошлого века на её месте была нищая рыбацкая деревушка. В 1902-м правительство Аргентины разместило здесь исправительную колонию, а в 1947-м буквально рядом возникла военно-морская база. Первая давно превратилась в музей, вторая действует по сей день. Её моряки участвовали в проигранной Великобритании Фолклендской войне 1982 года. Жертвам её в городе установлен мемориал.
На главной улице Ушуайи
Улицы Ушуайи носят вполне уместные названия – Магеллана, Дарвина, Патагония, Антарктида Аргентина, Дон Боско и т.д. Самая главная – Сан-Мартин. На ней – множество магазинов и ресторанов. На одном из питейных заведений – весьма привлекательная вывеска «Дом пионеров».
Строительный бум породил архитектурный винегрет из шале швейцарского типа, жилых домов из железобетона и более крупных современных зданий. Все они, впрочем, кажутся творениями лилипутов на величественном фоне густого леса, заснеженных гор и бескрайнего неба. Восхитительные краски заката на нём регулярно вызывают у приезжих слёзы восторга. Туристов здесь действительно уйма. Вместе с ними отправляемся на трёхчасовую прогулку по Биглю. Погода, меняющаяся в Ушуайе по нескольку раз в сутки – как в Лондоне, на сей раз благоприятствует. А это как раз то, что надо для съёмки камерой.
Пролив и тюрьма
Кондуктор винтажного поезда
Маршрут проходит мимо маяка и островков, на некоторых из которых (как на Волчьем) разместились колонии морских львов и бакланов. Если пройти дальше – до Мартилло, можно полюбоваться пингвинами. Запах от ушастых тюленей, никак не реагирующих на публику, весьма специфический. Противоположный берег Бигля принадлежит Чили. Не верится, что по этому проливу когда-то давно (впрочем, так ли уж давно?!) прошёл корабль флота Её Величества во главе с храбрым капитаном Р. Фиц-Роем. У одного из островов сходим с катамарана, чтобы ощутить ногами землю, которую тысячелетиями населяли аборигены ямана. Весьма скудная растительность и камни только подчёркивают суровость этих удалённых от центров мира мест.
Вернувшись в Ушуайю, идём в морской музей и столь же доступную ныне для всех желающих бывшую тюрьму. Она, если смотреть сверху, имеет форму какого-то странного пятиногого существа. Демонстрируются искусно выполненные в натуральную величину фигуры заключённых – многие из них были серийными убийцами или политкаторжанами. Нашлось здесь место и нашему земляку. Некто Семён Радовицкий, украинец, анархист и террорист по совместительству, убил в 1909-м шефа полиции в Буэнос-Айресе. Отсидел в этой тюряге лет двадцать.
Один любопытный стенд сопоставляет Ушуайю и другие мрачные места заключения – такие, как Алькатрас в заливе Сан-Франциско и остров Роббен в Южной Африке. После посещения в качестве туриста всех трёх могу сказать: Presidio de Ushuaia представляется всё же наименее жёсткой. Иначе из неё кое-кому не удалось бы сбежать – пусть и ненадолго. Да и койки с матрасами в этом узилище – какая-то «запредельная роскошь». На том же Роббене «хватало» и войлочных подстилок на полу.
Поезд на край света
Главное богатство Ушуайи, бесспорно, – её национальный парк. Договариваемся о цене и маршруте с местным таксистом Хуаном Кабралом (прабабушка – из Португалии, прадедушка – из Испании) и начинаем прочёсывать всю немаленькую сохранившую девственность округу. Коммуникабельный Хуан всё обстоятельно объясняет и показывает.
Морские львы на о. Алисия в проливе, открытом Ч. Дарвином
Первым делом завозит на территорию крошечной ж.д. станции, у которой нет аналогов в мире. Как нет больше нигде ни таких маленьких вагонов, ни тем паче – транспортирующих их допотопных ярко-красных паровозиков. Когда-то давно «поезд на край света» (Tren del Fin del Mundo) возил заключённых в лес заготавливать древесину для строительства и дрова для отопления новой тюрьмы.
Сегодня составы отправляются со станции (estacion) «Край света» в 8 км от Ушуайи, по пути останавливаются у смотровой площадки и, наконец, прибывают на станцию El Parque в национальном парке. При станции есть крохотный ремотдел, где, отделённый от пассажиров стеклом, гражданин в спецовке за токарным станком неустанно реставрирует запчасти для паровоза и вагонов, у которых давно уже нет подобий на земле. Диковинность и причудливость того, что видишь, завораживают.
Животный мир заповедника весьма скуден. Кроме лис и медведей, встречаются только бобры, да и то завезённые. После того как эти грызуны стали нещадно уничтожать деревья, их популяцию сильно подсократили. Обитатель Анд кондор (размах крыльев превышает 3 метра) – самая крупная летающая птица Западного полушария. Немало здесь гусей, а в лесу – дятлов. О морских львах и пингвинах уже упоминал.
Хуан вёз нас по последним километрам легендарного маршрута (La mitica ruta 40), берущего начало на севере Аргентины у границы с Боливией, идущего вдоль Анд Патагонии и завершающегося на Огненной Земле. Первозданные заснеженные пики гор (до границы с Чили – 4-5 км), девственные озёра и лес, чистейший воздух – всё это органично аккумулирует в себе атмосферу края земли. Тут же, у чёрта на куличках, – самая южная церковь мира, приземистая избушка с католическим крестом на фронтоне. В заповеднике Хуан показал давно недействующий 5-звёздочный отель «Glaciеr». Когда-то в нём останавливались сильные мира сего, президенты и короли. Потом вдруг выяснилось, что гостиницу возвели на грязные деньги колумбийского наркобарона П. Эскобара. Деятельность отеля «Ледник» моментально заморозили. Название оказалось вполне пророческим.
Раритетный паровозик
Есть в национальном парке и настоящий глетчер. Увидеть его легко из кресла подъёмника. Одновременно открывается широкая панорама города и пролива Бигль.
В Ушуайе, по настоятельному совету нашего доброго таксиста, посещаем ресторанчик «Фредди» на главной ул. Сан-Мартин. Гастрономические изыски в виде королевского краба, сибаса и форели, выловленных накануне в соседней Атлантике, – неплохая кульминация путешествия на край света. Из гостиницы с радужным названием «Chalp» следуем в расположенный под боком аэропорт. Курс – на аргентинскую столицу…
Буэнос-Айрес и Борхес
«Боинг» приземляется в аэропорту Хорхе Ньюбери, который обслуживает только внутренние рейсы. Он – в черте города, в районе Палермо, у набережной Ла-Платы, довольно большого по площади залива (Rio de la Plata в переводе с испанского – «серебряная река»). Собственно, это – эстуарий, образованный слиянием рек Уругвай и Парана. По Ла-Плате очень скоро предстоит добраться до Монтевидео.
Знаток национального парка Огненной Земли Хуан
Но пока – Буэнос-Айрес. Небезызвестный П. Вайль называет город одним из чудес света, искусственным спутником Европы в Латинской Америке, уникальным случаем перенесения цивилизации Старого света по другую сторону Атлантики и экватора. В архитектурном отношении Буэнос-Айрес, ослепительно красивый (особенно в центре), сравним с Барселоной, Мадридом, Парижем, другими европейскими городами. В то же время здесь всё другое.
Обелиск на главной магистрали аргентинской столицы
Буэнос-Айрес – родной город Х.Л. Борхеса, величайшего аргентинского поэта и прозаика. Говорят, что приятие Пиночета, который разгромил коммунистов, стоило Борхесу неполучения Нобелевской премии.
Casa Rosada – резиденция аргентинского президента
Родился в 1899-м на ул. Тукуман, 840 в центре столицы. Туда первым делом и направляемся. Дома давно нет, на его месте – только металлические таблички с именем писателя и посвящённое ему литературное кафе. С улицы Тукуман, когда будущему классику исполнилось три года, семья перебралась в Палермо, когда-то – криминальный пригород, ныне – респектабельный район Буэнос-Айреса. Увы, отчаянные усилия с помощью местного люда и интернета найти в Палермо дом, где жил Борхес (улица ныне носит его имя), оказались тщетными. В качестве утешения, вернувшись в центр города, решили побродить по ныне пешеходной Флориде, любимой улице писателя. Тут полно сувенирных и иных магазинов, среди которых своей богатой архитектурой выделяется знаменитый торговый центр Galerias Pacifico. Это мир гламура и дороговизны, по которому перемещаешься с помощью эскалаторов. На Флориде много нелегальных менял, которые беспрестанно выкрикивают одно и то же испанское слово «cambio» – обмен (денег). Да, вам их здесь обменяют по очень выгодному курсу (аргентинское песо сейчас катится в пропасть), если только при этом не всучат фальшивки.
Париж Латинской Америки
Всего четыре квартала отделяют шумную многолюдную Флориду от проложенной параллельно ей авениды 9 июля – самой широкой (140 м) магистрали в мире. Авеню Фош в Париже, для сравнения, только 120 м. Ещё уже громкие своим именем Елисейские поля. Центральное место на авениде 9 июля – Обелиск на площади Республики. Он ровно на столетие (если говорить об установке) моложе того, луксорского, что на площади Конкорд в столице Европы. Буэнос-Айрес, видимо, не зря называют Парижем Латинской Америки. За свою историю «аргентинский» Обелиск усилиями горожан становился то огромным карандашом, то гигантским розовым презервативом, то рождественской ёлкой. Футбольные фанаты празднуют здесь победы национальной сборной.
Главный кафедральный собор Буэнос-Айреса
На авениде 9 июля (в честь обретения в этот день в 1816-м независимости от Испании) – оперный театр «Колон», истинная жемчужина в короне культурной жизни города. На его сцене в разные годы блистали Лучано Паваротти, Мария Каллас, Энрико Карузо, Дель Монако, другие известнейшие певцы, включая Фёдора Шаляпина.
Театр «Колон» – на авениде 9 июля. Первое представление состоялось в 1908-м
Минут 20 ходьбы отделяют театр от пласа-де-Майо. На ней – Casa Rosada, Розовый дом, резиденция президента Аргентины. С выходящего на площадь балкона особняка Хуан и Эвита Перон обращались к народу со своими пламенными речами в то время, когда их слово было законом.
По диагонали от Розового дома на площади Майо – кафедральный собор, главный католический храм страны, выполненный в неоклассическом стиле. Богатейшие фрески на сводах, венецианская мозаика на полу, картины на библейские темы… Особо чтимое место – гробница национального героя республики генерала Сан-Мартина. Выставлен почётный караул. Между дворцом президента и зданием двухпалатного Национального конгресса Аргентины (отель наш – в паре кварталов) проходит прямая – авенида де Майо. На ней довольно много интересных исторических зданий. Два из них, пожалуй, вне конкуренции – паласио Бароло и кафе «Тортони».
Несостоявшийся мавзолей
Первое когда-то, до середины 30-х годов прошлого века, было самым высоким не только в городе, но и во всей Южной Америке. Очень похожее на него – паласио Сальво – красуется на площади Независимости в Монтевидео. Возведено паласио Бароло с большой оглядкой на «Божественную комедию» Д. Алигьери: символизирующий ад подвал, с 1-го по 14-й этажи – чистилище, дальше, по 22-й, – архитектурная аллегория рая. Здание по своей стилистике – сплошная эклектика с широким диапазоном выразительности – от готики до индийских мотивов. Говорят, что архитектор М. Паланти собирался перевезти в Бароло останки великого Данте, сделав паласио мавзолеем. Не случилось.
Пестрые толпы на улице Флорида
Совсем близко от вышеописанного национального исторического памятника, на противоположной стороне авениды де Майо, в здании под номером 825, – легендарное кафе «Тортони», одно из самых красивых в мире. Открыл его ещё в 1858-м один французский эмигрант – в честь одноимённого парижского кафе на Итальянском бульваре. Последнее в XIX в. было местом встреч французской богемы.
Что до кафе-близнеца в аргентинской столице, то оно до сих пор дико популярно. Минут пять пришлось отстоять в очереди у входа.
Богатые витражи, картины, вышколенный персонал в униформе – всё это моментально погружает вас в атмосферу Буэнос-Айреса начала прошлого века. Завсегдатаями «Тортони» когда-то были многие столичные интеллектуалы, включая Борхеса. Их бюсты ныне навечно прописаны в дальнем углу зала. Выше всяких похвал и трапеза в этом ресторане. Диапазон блюд – от стейка из патагонского ягнёнка до самых экзотических салатов и вин из прославившей их провинции Мендоса.
Е. Николаев.
(Окончание следует…)
Ушуайя – в окружении ледяных пиков Анд и девственного леса