Сан-Мартин
Передвигаться по Буэнос-Айресу лучше и дешевле всего на метро. Оно достаточно чистое, хотя, может быть, и не очень современное. Покупаешь транспортную карточку SUBE, заряжаешь её, подносишь к турникету и после считывания электронным контролёром садишься в нужный тебе состав. Не менее дешевая опция и автобусы (тоже принимают SUBE). Не самые новые, но в отличном состоянии, просторные и симпатичные на вид. Таких больше нигде не видел. А вот такси, жёлтый верх – чёрный низ, – точная копия тех, которые приходилось наблюдать в Рио-де-Жанейро.
На метро добираемся до площади Сан-Мартин, где когда-то, как на плацу, обучали бойцов генерала (чьё имя носит место), готовившихся к сражениям за независимость южноамериканских владений Испании. Здесь, в одном из самых тихих районов города, поросшие травой склоны поднимаются к монументу из мрамора и бронзы национальному герою Аргентины. С площади хорошо виден Edificio Kavanagh – самый высокий небоскрёб Южной Америки в стиле ар деко. Возведён в 1935-м в подражание колоссам Манхэттена. На одной из сторон площади – дворец Паза, замышлявшийся как самая крупная в стране резиденция газетного магната. Но Паз скончался ещё до завершения строительства. Ныне это – фешенебельный приют для отставных офицеров. Спустившись по наклонной поверхности площади, фотографируем скромный Мальвинский монумент с выгравированными на нём именами 649 моряков, погибших в Фолклендской войне.
От самого тихого места в городе до самого опасного – четверть часа ходьбы. Сразу же за ж.д. вокзалом Retiro – villa-31, «город в городе», территория, напоминающая фавелы Рио, нищенская, грязная и крайне криминальная. Тут живут парагвайцы, перуанцы и боливийцы. Они, по словам местных полицейских, обчистят как липку любого, на кого положат глаз. Даже если ваши штаны стоят недорого, с вас их всё равно снимут. Проверять не стали.
Сан-Тельмо и Ла-Бока
Вместо этого сначала едем в квартал (баррио) San Telmo и чуть позже – в La Boca. В Сан-Тельмо – прогулка по мощёным улицам с выстроившимися вдоль колониальными зданиями. Это один из самых старых районов Буэнос-Айреса, который буквально дышит историей. Ещё больше притягательности в колоритном Ла-Бока, где принято говорить только о футболе. Неудивительно, если учесть, что здесь – родной стадион Марадоны, La Bombonera, на 26 тыс. зрителей. Играя за «Бока Хуниорс», Диегуито (уменьшительное от Диего) «вколачивал» в ворота такие голы, после которых буйные фанаты бомбардира неистовым рёвом приводили соперников команды в полный трепет.
Совсем рядом от Ла-Бомбонеры – тесная пешеходная улочка Caminito, дома вдоль которой выкрашены разноцветной краской. Пестрота – дань традиции, когда обедневшие жители Ла-Бока, единственного в прошлом городского порта, выпрашивали у экипажей судов остатки любой краски, чтобы подновить свои дома. Сегодня Каминито с её сувенирными магазинчиками, ремесленниками и танцорами привлекает множество туристов. На балконе второго этажа одной из ярких построек – фигура папы Римского Франциска, аргентинца по происхождению. А ещё в Ла-Бока зародилось танго. Его танцуют в разных районах города стильно разодетые пары, стремясь таким образом немного заработать. Неудивительно, что Буэнос-Айрес называют «городом с привкусом танго».
На авеню Санта Фе заглянули в один из красивейших книжных магазинов мира (аргентинцы – самая читающая нация в Латинской Америке) – El Ateneo Grand Splended. Здание построили в 1919-м как богато оформленный театр с ложами, позже он трансформировался в кинотеатр, а в 2000-м стал раем для библиофилов. Море книг в бывшем театре – это надо видеть!
Не слишком далеко от El Ateneo – кладбище Реколета.
К нему нас любезно провела студентка соседнего университета столицы, изучающая конституционное право. Родилась, по странному совпадению, в Ушуайе, из которой мы только что прибыли. Посоветовала непременно зайти в церковь при кладбище.
Реколета
Лет сто назад Аргентина была одной из ведущих и наиболее динамично развивающихся стран мира, второй после США в Новом
свете, а Буэнос-Айрес своим блеском затмевал большинство европейских столиц. Но всё рухнуло в Великую депрессию. До экономического коллапса, да и позже, первые персоны столицы находили своё последнее пристанище в пышных склепах, которым мог бы позавидовать парижский Пер-Лашез. Одна из главных достопримечательностей некрополя с внушительной архитектурой – усыпальница с надписью «Семья Дуарте». В ней покоится тело жены диктатора и дважды президента Аргентины Хуана Перона – Эвиты. Борхес называл
её шлюхой, а мужа – нацистом. Обаяние и энергия Эвы, незаконнорожденной девочки из многодетной семьи, продвижение с помощью диктатора-мужа ряда популярных в народе социальных реформ превратили Золушку в первую леди страны, духовного лидера нации.
Последний путь короткой жизни Эвиты оказался очень извилистым: гроб с телом «народной святой» мотало по странам и континентам. Его похищали и снова находили. Говорят, что сейчас оно покоится на Реколета на глубине в несколько метров. Закопали основательно – в пику будущим похитителям гробниц.
Аргентинцы, пережившие не один госпереворот, репрессии со стороны армии и полиции, пытки, внесудебные казни и исчезновения людей, давно не верят в «добрую Эвиту». На её месте – куда более бесспорные личности – упомянутые выше Марадона, папа Римский Франциск, революционер Че Гевара, лучший футболист мира Месси… Их фигуры в полный рост можно обнаружить в разных кварталах Буэнос-Айреса.
Незыблемы и вечные литературные классики. На площади поэтов и писателей в Палермском лесу прошлись мимо бюстов Сервантеса, Маркеса, Борхеса, Р. Тагора, ряда других мастеров пера, а на противоположной стороне авеню Освободителя с удивлением обнаружили памятник молодому и непохожему на себя самого Т.Г. Шевченко. А где же Пушкин и Толстой? Их, увы, здесь нет.
Перед тем как отправиться в Монтевидео, побывали в ещё одном удивительном месте Палермского леса – Японском саду с его искусственными прудами, населёнными красными и жёлтыми рыбами, малыми архитектурными формами, типичными для страны Восходящего солнца, темпурой в ресторанчике и расцветающей сакурой. У нас сентябрь – первый месяц осени, а в Аргентине – весны.
Монтевидео
В город со столь красивым названием отправляемся на трёхпалубном пароме Buquebus. В терминале одноимённой фирмы в старом портовом районе Puerto-Madero не только покупаем билеты в оба конца, но и проходим паспортный и таможенный контроль. Букебус – довольно скоростное и комфортабельное плавсредство с приличным магазином duty free на борту, обменом валюты (по весьма невыгодному курсу) и платным Wi-Fi. За час посудина, гордо носящая имя нынешнего папы Франциска, покрывает до сотни километров, скользя по Ла-Плате как по зеркалу. Двух с лишним часов достаточно, чтобы из одной столицы переместиться в другую.
Монтевидео лет на 200 моложе Буэнос-Айреса и совсем на него не похож. Одна из особенностей – пустынные улицы средь бела дня. В смысле безопасности здесь не чувствуешь себя так же свободно, как там. В самом воздухе витает какая-то напряжённость. Её – чисто умозрительно – добавляет и тот факт, что все без исключения столичные такси (на них и перемещались) снабжены между передними и задними сиденьями толстыми пуленепробиваемыми стёклами, явно не предусмотренными производителями легковушек. Водительская кнопка в случае налёта моментально блокирует двери задних пассажиров. Ни в одной стране мира, даже в Бразилии, не видел подобного.
Таксисты, да и местные пассажиры на пароме, настоятельно не советовали посещать некоторые районы города и выставлять напоказ фотокамеры, часы и мобильники. Парадоксально, но айфон у одного из попутчиков мастерски свистнули из кармана не в Монтевидео, а в Буэнос-Айресе. Произошло это в вагоне метро в час пик.
Монтевидео тем не менее – бесподобный город с обилием архитектурных стилей, старыми невысокими зданиями, великолепными аллеями и парками.
Паласио Сальво (уже упоминавшийся) на площади Независимости – на 5 м выше своего «брата» Бароло в Буэнос-Айресе. Сегодня это одно из самых импозантных зданий в Южной Америке. Уже знакомое переплетение неоготики, неоклассицизма и других стилей. Внутри – магазины, офисы и квартиры. Увы, на площади есть и довольно стандартные серые многоэтажки. Такая дисгармония – не в пользу главной площади страны. Роскошный дворец Эстевес довольно долго был главной президентской резиденцией. Лет 10 назад его преобразовали в мавзолей с останками национального героя Уругвая Хосе Артигаса. Тут же – городская ратуша. Во второй половине дня площадь заблокировали со всех сторон. На наших глазах начались съёмки с многочисленной массовкой (людей облачили в одинаковую и какую-то фантастическую одежду) фильма «Завоевание». Продюсирует его, по словам местных зевак, голливудская знаменитость К. Ривз. Весьма занятно было лицезреть неясно в какой стране произведённые лёгкие бронетранспортёры и два наших «Урала» в качестве съёмочной атрибутики.
Метров сто отделяют пл. Независимости от театра Солис, главного в Монтевидео.
На площади Конституции
Пешком добираемся до другой известной площади столицы – Конституции. Центральная её достопримечательность – самый большой в городе двуглавый кафедральный собор Непорочного зачатия XIX в. с захоронениями некоторых выдающихся мужей Уругвая. В центре пласа де ла Конститусьон – весьма диковинный фонтан из мрамора. Мимо него и нераспустившихся ещё платанов периодически проходят субъекты, тоже довольно живописные. С одним из них по имени Соломон как-то неожиданно познакомились. Чёрный как смоль выходец из солнечной Нигерии – тёмная кожаная куртка, синие джинсы и
белый шарф – в одной руке тащил калебас в виде коровьего копыта с бомбильей , в другой – термос. Весьма напористо предлагал войти с ним в бизнес по отправке замороженной рыбы в его родную африканскую страну. Обменялись легкомысленно телефонами, и приглашения с фотографиями учредительных документов и подвергшихся низким температурам рыбных брикетов продолжились по возвращении домой. Вежливо (и в который раз!) отказались выбрасывать деньги на ветер, инвестируя их в Нигерию, где сегодня чёрт ногу сломит…
Съездили ко дворцу Легислативо, уругвайскому парламенту, весьма эффектному и монументальному сооружению. Здесь проходят сессии генеральной ассамблеи главного законодательного органа страны.
Прошлись сначала по самой старой в Монтевидео пешеходной улице Саранди – первой половины XVIII в. Потом направились на набережную Рамбла, протянувшуюся на 20 км вдоль залива Ла-Плата Атлантического океана. Перейдя оживлённую автомагистраль, понаблюдали за тем, как играют в футбол малыши лет пяти, одетые в форму двух соперничающих клубов страны. Стадиончик – так себе, полуимпровизированный, зато страсти взрослых болельщиков по периметру поля – самые что ни есть настоящие. Центральное футбольное место в городе – стадион Сентенарио на без малого 80 тыс. зрителей. На нём уругвайцы обыграли однажды своего вечного соперника (не только в спорте) – сборную Аргентины.
…В ресторанчике портового рынка отведали уругвайской говядины с очень вкусной приправой, запив стейк местным вином, терпким и недорогим.
Трудности перевода
Ещё более дешёвое (и изысканное) вино, к слову, в Аргентине. Производят его в провинции Мендоса и одноимённом городе, всемирно известной винной столице. Самые лучшие градусные виноградные напитки – красные мальбек и бонарда и белое торронтес. Просто не могли не продегустировать. Как и говяжьих стейков. Не зря, видно, ещё Ч.Дарвин называл аргентинцев «пожирателями говядины». Он же отмечал в гаучо, этих пастухах-кочевниках на бескрайних пампасах, такие ценные качества, как скромность и гостеприимство. В Аргентине, действительно, – самая лучшая говядина (сильно подорожала из-за инфляции) в мире, но подают её в ресторанах нередко с кровью. Поэтому каждый раз при заказе к словам «por favor» (пожалуйста) приходилось добавлять и «bien cocido» (хорошо прожаренная).
Аргентина – самая белая страна Южной Америки. Латиносов с типичными индейскими чертами не так много. Далеко не все, к сожалению, говорят по-английски. Особенно плохо с этим у таксистов. Один раз из-за трудностей перевода прямо в салоне машины пришлось пообщаться по WhatsApp с дочкой женщины-водителя, живущей в Бостоне, штат Массачусетс, США. Моментально перевела на испанский мои вопросы о частоте дорожных пробок в Буэнос-Айресе и ещё кое-что. В общем, межязыковые коммуникации в этом мире – всё.
Если Буэнос-Айрес действительно – «искусственный спутник Европы в Латинской Америке», то к гастрономическим предпочтениям такого рода параллель явно не относится. Несходство, видимо, – на уровне самих вкусовых рефлекторов. Попробуйте, к примеру, чай мате, который южноамериканцы пьют на каждом шагу запоем, и вы поймёте, что ваше нёбо и язык просто не созданы для этого зелья, имеющего ярко выраженный табачный привкус. Между тем все гастрономы Аргентины и Уругвая буквально завалены мате. Значит, спрос очень большой. Как и на калебасы (сосудики из тыквы для заваривания чая) и бомбильи, искусно сделанные металлические трубочки, через которые потягивают тонизирующую жидкость.
Неотправленный кокаин
Когда до отлёта оставалось часов пять-шесть, сходили на улицу Родригес Пенья. В мало чем примечательном особняке под номером 1741 – российское посольство в Аргентине с развевающимся триколором. Пару лет назад о нём заговорили все новостные агентства мира. Здесь, напомню, в ходе совместной операции спецслужб Аргентины и России пресекли попытку контрабанды в нашу страну почти 400 кг кокаина стоимостью около 80 млн евро. Наркотики вроде бы обнаружил завхоз школы при посольстве. В Россию отправили не кокаин, а муку. Прибывших в московский аэропорт за 12 чемоданами безобидного продукта питания граждан тут же взяли под белы ручки. В общем – крайне мутная история…
«Познакомьте меня с аргентинским послом,
На каноэ промчите с коротким веслом.
С башни Эйфеля мне покажите Париж
Не на уровне ног, а на уровне крыш…»
Слова известной песни очень символичны в контексте заметок об Аргентине (и не только о ней). Но знакомиться с послом, который «проспал» кокаин, как-то не очень хочется, а вот открывать мир во всём его многообразии – желание непреходящее. «Я не люблю чувствовать себя как дома, когда я за границей», – сказал как-то Б. Шоу. Странная фраза, если учесть, что чувствовать себя как дома за границей невозможно по определению. Для того и пересекаешь океаны и континенты, чтобы оказаться в совершенно иной, далёкой от домашней, атмосфере. Она непрестанно манит всех, в ком живёт простое и здоровое любопытство, которое в конечном счёте и движет миром. Истина – примите как каламбур – не только в вине, но и в познании…
Е. Николаев.