Случилась первая история, когда я был молод и работал на грузовом автомобиле. В пору начала выпус­ка комбайна «Дон-1500» я доставлял жатки к этой машине из Херсона в научно-испытательный институт Новокубанска. В этом  НИИ проходила проверку сельхозтехника всех стран мира.

Как-то, выезжая из Херсона, остановился  на окраине купить продукты. Вышел из магазина и увидел, что рядом со мной остановились два иностранных автомобиля «Шкода» с болгарскими номерами, гружённые сеялками. Водители спросили, не еду ли я в Новокубанск. Узнав, что угадали, обрадовались, так как не знали пути.

В институт мы добрались после пяти вечера. Поэтому разгружать нас должны были на следующий день. Чтобы не нарушать  шоферскую традицию, достали на ужин водочку и закуску. Болгары извлекли из кабины огромный арбуз. Это было в самом начале июня, и в наших краях полосатую ягоду ещё не пробовали. Разложили всё богатство на площадке между тягачом и тралом в «Шкоде». Мой  автомобиль стоял самым последним.

Тут к нам подошел  главный инженер института. Думая, что  все мы болгары, воскликнул:

– Братушки! Угостите арбузиком.

Водитель по имени Дан отрезал дольку и подал. Скушав  арбуз, инженер поблагодарил и добавил:

– Какие у вас в Болгарии вкусные арбузы! У нас такие в Союзе уже давно перевелись.

Дан возмущенно ответил:

– Что ты врешь! Мы ж его в Одессе купили.

После этих слов инженер исчез. На другой день, обнаружив, что я свой, советский, отдал приказ разгрузить меня  первого, чтобы не сболтнул лишнего. А ведь раньше предпочтение отдавалось иностранцам.

Второй случай произошел недавно. Товарищ попросил съездить с ним на его авто в качестве водителя в Адлер. На побережье должны были проходить лекции и корпоратив для  специалистов его конторы. С нами поехали ещё  три человека из других районов.

Естественно, что они решили совместить приятное с  полезным. Вот для этого и понадобился трезвый водитель. Зная, что в запасе будет пара суток, я по принципу «а я не люди?!» заказал знакомому два литра его фирменного  самогона. Напиток настаивался на свежих яблоках. Самогон налил в бутылку матового стекла со штампованной на ней надписью «PITER».

В гостиницу прибыли около 23.00. Вымотанный  остановками путников по требованию причаститься по единой, я сам еле на ногах держался. Добравшись до номера, проглотил полсоточки и  заснул как убитый.

Утром мой сосед побежал за водой из кулера в конец этажа. Дверь бросил открытой. Из соседнего номерапо  коридору, держась за стенку, как троллейбус за провода, тащился страдалец, выкушавший по дороге больше попутчиков.

На нашем столе увидел мою бутылку со спиртным и в ступор:

– Можно капельку, или я тут на пороге издохну!

Не дожидаясь моего разрешения, налил себе из бутылки граненый стакан 60-градусной и залпом выпил. Вытерев рот рукавом, так как закуски не было, констатировал:

– Умеют же за границей делать! Когда только у нас научатся!

Я не стал его разочаровывать.

Александр Оленцов.

Ст. Атаманская.