Летом и осенью 1941 года на Дону, Кубани, Ставрополье, Тереке развернулось массовое движение за создание ополчения. В станицах формировали казачьи сотни. Правления колхозов выделяли лошадей, снаряжение, в мастерских делали тачанки. Повсюду в районах шла запись добровольцев в кавалерийские части Красной Армии.
Обращались казаки в военкоматы с просьбой зачислить их в местные части и соединения. В Варениковском районе было подано 128 заявлений бывшими бойцами 1-й Конной Армии, коммунистами и комсомольцами, в Павловском районе – 132, в Новотитаровском – 120 заявлений и т.д. А на 1 августа 1941 г. в крае насчитывалось 177655 заявлений о приеме в ополчение.
15 октября 1941 г. Краснодарский крайком ВКП(б) обратился в ЦК ВКП(б) с просьбой о формировании на средства колхозов края трех казачьих добровольческих кавалерийских дивизий. Для этого необходимо выделить из кадрового состава Красной Армии 78 человек высшего и старшего комсостава и разрешить обеспечение конским составом (9500 лошадей) за счет мобилизованных лошадей на нужды обороны. Патриотический почин трудящихся нашего края был одобрен ЦК партии и Госкомитетом обороны.
По решению крайкома партии и исполкома депутатов трудящихся от 25 октября 1941 года стали формироваться конные подразделения из непризывных возрастов. Каждый район набирал сотни из добровольцев. 75% казаков и командиров прошли Гражданскую войну.
В ноябре 1941 года эти сотни свели в полки, а из полков составили кубанские казачьи кавалерийские дивизии (далее кд): 10 кд – штаб – г. Краснодар, полки – в станицах Ильская, Пашковская, Полтавская; 12 кд – станица Ленинградская; 13 кд – станица Тбилисская.
В январе 1942 года по приказу Ставки из дивизий образован 17-й казачий кавалерийский корпус (командир генерал-майор Малеев, комиссар полковой комиссар Очкин, начальник штаба полковник Кузнецов, начальник политотдела полковой комиссар Манелес).
Из районов эскадроны и сотни направляли в места формирования полков, где все проходили лагерные сборы. На массовых митингах в районных центрах полкам вручали Красные знамена, наказывали беспощадно громить врага, умножать традиции казачества. Крайисполком выделил каждой дивизии по 25 тыс. рублей на организационно-хозяйственные расходы.
В конце 1941 г. в основном закончилось формирование добровольческих казачьих кавдивизий. 24 февраля 1942 г. крайком ВКП(б) обсудил вопрос «О результатах проверки готовности Кубанских казачьих дивизий». В постановлении отмечалось, что все казачьи кавдивизии в основном укомплектованы личным и конским составом. Большая работа по формированию и материальному оснащению эскадронов проделана парторганизациями и райсоветами Тихорецкого, Штейнгардского, Курганинского, Темиргоевского, Каневского, Брюховецкого, Пашковского и Отрадненского районов. Крайком партии обязал райкомы и райисполкомы до 1 марта 1942 г. устранить недостатки в снаряжении эскадронов, обеспечить выполнение военкоматами нарядов на поставку для казачьих дивизий боевых коней. Райкомам предлагалось довести партийную прослойку в эскадронах до 12–15 %, а также вручить наказ, предварительно обсужденный на собраниях в трудовых коллективах.
В начале февраля 1942 г. политотдел 116-й кавдивизии докладывал в политуправление Северо-Кавказского военного округа: «Абсолютное большинство казаков – добровольцы. Более 80 % рядового состава – казаки в возрасте свыше 40 лет, участники Гражданской войны. Из 4399 человек – 2343 колхозника, 780 рабочих, 1275 служащих. Есть эскадроны, укомплектованные казаками одного района».
В марте 1942 г. 116-я Донская казачья кавдивизия, сформированная в Ростовской области, вошла в состав 17-го казачьего кавкорпуса. 10-я Кубанская казачья кавдивизия (627 человек) была расформирована и пошла на доукомплектование кубанских казачьих кавдивизий.
В конце апреля казачий 17-й кавкорпус в составе 12-й и 13-й Кубанских, 15-й и 116-й Донских казачьих добровольческих кавдивизий приступил к выполнению боевой задачи по обороне левого берега Дона и восточного побережья Азовского моря. Несмотря на то, что весной и летом 1942 г. численность кавалерийских соединений стала сокращаться в связи с большой уязвимостью от ударов авиации, а также трудностями пополнения животными, Дон и Северный Кавказ по-прежнему оставались колыбелью Красной конницы.
Казачество составляло основную массу пополнения. Писатель П. Павленко, в годы войны корреспондент газеты «Красная Звезда», сообщал: «В колхозных кузницах суета: куют подковы и колесные ободья, закаливают клинки. Сейчас на Кубани самый дефицитный материал – сталь. Она нужна и для ремонта сельскохозяйственной техники, нужна она и на клинки казакам-добровольцам. Где только нет их? Они покрыли себя славой в гвардейском корпусе генерала Доватора. Они беззаветно сражались в гвардейском корпусе генерала Белова. Они гнали немцев из-под Москвы, из Ростовской области, гонят из Крыма. Помимо ушедших на войну по мобилизации, Кубань, отряд за отрядом выставляет добровольцев. Три тысячи человек ушло добровольно на один важный участок фронта. Из кубанцев сформированы пешие и конные дивизии. Но запись добровольцев продолжается. Колхозы выставляют бойца с конем, при клинке, в куртке, папахе и башлыке. Станица за станицей, колхоз за колхозом соревнуются между собой в лучшей экипировке бойца, в поставке лучших коней. В фонд строительства танков колхозы Кубани перечислили 20 млн руб. Ко дню Красной Армии Кубань отгрузила 20 вагонов с подарками для бойцов. Но стремительнее чем подарки, на фронт идёт поток самих кубанцев».
Направляя в апреле 1942 г. в добровольческий казачий кавкорпус большую группу казаков, снабженных за счет колхозов бурками, сапогами, шапками, обмундированием, боевыми конями с полным снаряжением, колхозники Штейнгардтовского района (расформирован, станицы находятся в Кущёвском и Ленинградском районах) дали землякам наказ. В нем говорилось: «Вам, боевому формированию нашего района, выпала великая честь – сражаться под боевыми знаменами Красной Армии за нашу Родину. Дело чести, товарищи, прославить еще раз острые сабли лихих казаков советской Кубани, их пламенный советский патриотизм. Мы быстро и высококачественно проводим сельскохозяйственные работы и приложим все усилия для того, чтобы в этом году обеспечить получение урожая не менее 120 пудов с 1-го га, чтобы дать фронту больше хлеба, мяса и других сельскохозяйственных продуктов». Его подписали 4678 трудящихся района.
В июне командиром кавкорпуса был назначен генерал-майор Н.Я. Кириченко. В конце июля наши воины вели упорные бои с превосходящими силами противника на левом берегу реки Еи. Первый удар гитлеровцев 27-29 июля приняли на себя 23-й кавполк 12-й Кубанской кавдивизии полковника И.В. Тутаринова, 42-й и 33-й кавполки 15-й Донской кавдивизии полковника С.И. Горшкова. Казаки 23-го кавполка три дня вели упорные бои с немецкими частями и сорвали их попытку с ходу форсировать реку Кагальник в районе Пешково. Казаки 13-й Кубанской кавдивизии полковника Б.С. Миллерова провели успешную атаку возле ст. Кущёвской. Кавалеристы-казаки Северо-Кавказского фронта в августе 1942 г. в трудные дни покрыли себя славой смелых, бесстрашных бойцов и стали грозой для захватчиков. 25 августа за мужество и героизм 555 казаков, командиров и политработников кавкорпуса были награждены, а 27 августа «Правда» опубликовала приказ наркома обороны СССР о присвоении кавкорпусу и его частям звания гвардейских. «За проявленную отвагу в боях за Отечество, – говорилось в приказе, – за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава преобразовать:
- 17-й Казачий кавкорпус в 4-й Гвардейский казачий кавкорпус – командир корпуса генерал-лейтенант Н.Я. Кириченко;
- 12-ю Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию в 9-ю Гвардейскую Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию (командир дивизии генерал-майор И.В. Тутаринов);
- 13-ю Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию в 10-ю Гвардейскую Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию (командир дивизии генерал-майор Б.С. Миллеров);
- 15-ю Донскую казачью кавалерийскую дивизию в 11-ю Гвардейскую Донскую казачью кавалерийскую дивизию (командир дивизии генерал-майор С.И. Горшков);
- 116-ю Донскую казачью кавалерийскую дивизию в 12-ю Гвардейскую Донскую казачью кавалерийскую дивизию (командир дивизии генерал-майор Я.С. Шарабурко)».
В письме тружеников Краснодарского края и Ростовской области говорилось: «Слава вам, казаки! Из рода в род, из поколения в поколение ваши дела будут передаваться как примеры славной героической борьбы советского казачества против гитлеровских поработителей. В дни грозной опасности, нависшей над нашей Родиной, для казака нет большей чести, как под гвардейскими знаменами беспощадно истреблять немецких захватчиков. Казаки! Ваши матери и дети, жены и сестры стонут под гнетом гитлеровских поработителей, временно захвативших ваши станицы и хутора, их угоняют в Германию для продажи в рабство немецким баронам и помещикам. Казаки! Остановить врага, не пускать его дальше ни на шаг – это требование Родины, это требование ваших матерей, жен и детей. Слава вам, старики и молодежь гвардейского казачьего корпуса! Слава вашим командирам и политработникам! Слава вашим матерям, воспитавшим таких боевых сынов!».
Но не все участники Великой Отечественной были награждены. Когда советские войска выгнали врага за пределы СССР, в 1943-1944 годах прошла демобилизация «стариков», тех, кому было за 50 лет. Они составляли в начальный период войны больше половины личного состава кавполков. Военнослужащих старшего возраста направляли обычно в обозы, на продовольственный транспорт, гужетранспортные роты. Они выполняли работы по обслуживанию, подвозили продовольствие, боеприпасы, доставляли раненых.
Служили они, если проанализировать списки участников Павловского военкомата, в следующих подразделениях:
104-й Кубанский кавалерийский полк; 34-й гвардейский полк 9-й гвардейской кавалерийской дивизии ККВ; 23-й кавалерийский полк 9-й гвардейской кавалерийской дивизии ККВ; 63-я кавалерийская дивизия 5-го Донского корпуса; 186-й кавалерийский полк 64-й кавалерийской дивизии; 255-я отдельная транспортная рота; 179-й кавалерийский полк Армавирской дивизии; 40-й кавалерийский полк 3-го Украинского фронта; 3-й кавалерийский полк 3-го Украинского фронта; 103-й запасной кавалерийский полк, 5-я запасная кавалерийская бригада; 9-й запасной кавалерийский полк 2-го Украинского фронта.
После увольнения эти солдаты не были награждены медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Поэтому их и фронтовиками не считали. Когда в 1960 годах вводили военные билеты, вероятно, собирали красноармейские книжки старого образца, но так как этой категории военнослужащих было уже за 60 лет, им новые документы не выдали. Книжки могли и затеряться, я, к примеру, у дедушки не видел никаких документов. После уточнения списков фронтовиков в 1983 году казаков-добровольцев оставалось мало, многие забыли номера частей, в которых служили. Военнослужащие старшего возраста не могли доказать своё участие в боевых событиях. Старики не получали льготы.
В эти светлые дни мы обязаны вспомнить их. Кто может восстановить историческую справедливость, сделайте это без лишних заявлений, обращений родственников, просто от сердца. Наверное, есть списки демобилизованных, приказы об исключении из списков, этих военнослужащих по фронтам с 1943-го по май 1945 года… Все-таки стоит записать наших стариков в Книги памяти. Они прошли три войны… Погибших считали, награждённые попадали в приказы, а вот вернувшихся домой не ставили на учёт. Вот и своего деда Ивана Даниловича Глобу (26.11.1892-21.11.1990), уроженца станицы Весёлой, я тоже, к сожалению, не могу внести в Книгу памяти.
М. Глоба,
вахмистр, казак-наставник Павловского РКО
(По сведениям ГАКК, ЦАМО, списков участников ВОВ Павловского военкомата и сборника «Помяни предков» автора Виктора Кознова, 2017 г.).
Фото из архива автора.