Наш земляк Иван Леонтьевич Ламаш боролся за Великую Победу с 22 июня 1941-го по 9 мая 1945-го. В составе 3-го Белорусского фронта прошёл нелёгкими дорогами войны, освобождая  от фашистов Белоруссию, Прибалтику, Польшу.  В списке незамаевцев, награждённых особо почитаемой среди фронтовиков медалью «За отвагу», 44 имени. Среди них и И.Л. Ламаш.  К счастью, мне довелось не раз общаться с этим интересным собеседником. Он отлично помнил многие исторические события, происходившие как в нашей стране, так и в родной станице.

Следуя заветам

Потомственный казак из станицы Незамаевской Иван Ламаш родился в тревожном 1920 году. Когда отголоски братоубийственной Гражданской войны проявлялись и в станичной жизни. Тогда герои Первой мировой были забыты, а их офицеры-командиры не только преданы забвению, но и поруганию. Им были даны насмешливо-критические прозвища «царский генерал», «кровопийца-генерал» и другие.

Подобная несправедливость с болью отзывалась в душе Ивана, ведь его отец Леонтий Иванович героически воевал в пластунском батальоне незамаевского бригадного генерала Ивана Гулыги. Сын навсегда запомнил рассказы родителя о мужестве, героизме, проявленных кубанцами с боях с турками, а также в Маньчжурии, в Порт-Артуре. Казак Ламаш тогда не уронил достоинства, не нарушил заветов дедов верно нести государеву службу.

Учился исправно

И хотя ноябрь 1917-го резко изменил вековые устои казачества, фронтовик Леонтий Ламаш учил сыновей с ранних лет быть выносливыми, упорными, смелыми, чтобы при необходимости встать на защиту Отечества, матушки-Кубани.

Гордился юный Иван и братом. Он на 8 лет старше, хорошо учился в высшем начальном двухклассном Александровском училище. Младший старался во всём походить на старшего, по­этому, когда за знаниями пришёл уже в советскую школу, старался получать хорошие отметки, быть примерным учеником. Но ему не пришлось окончить полный курс – после шестого класса его ждал колхоз.

– Мне не исполнилось и 13 лет, когда поручили на подводе свозить умерших и умирающих в общую могилу на незамаевское кладбище в голодомор 1933-го, – с горечью вспоминал Иван Леонтьевич…

Но подобные испытания не сломили юношу. Работу (конюха, прищепщика, косильщика на конной косилке) выполнял исправно. Со временем его пытливый ум и смекалку оценило руководство хозяйства – направили в агротехническую школу. Там незамаевец приобщился к чтению специальной литературы и получил много полезных и необходимых знаний, которые очень пригодились ему.

На Финской

В 1939-м его призвали в ряды Красной Армии. Незамаевец прошёл курс молодого бойца, получил воинскую специальность и был определен на советско-финскую границу. Довелось участвовать в боях с финнами. Иван Ламаш служил в звуковой разведке при артиллерийской батарее.

«Мы определяли координаты стреляющих батарей противника по звуку, – вспоминал ветеран. – Это было непросто сделать на местности, где много деревьев, болот и специально установленных камней, бревен и других сооружений. К тому же и противник старался пустить по ложному следу».

Тем не менее, понеся потери, в том числе и от обморожений (дело происходило зимой), наши солдаты сумели прорвать комплекс оборонительных сооружений на финской части Карельского перешейка, так называемую линию Маннергейма. А в марте бы подписан мирный договор.

Дороги Смоленщины

Получив боевое крещение, наш земляк оказался в Подмосковье. В Ногинске окончил полковую школу, мечтал о скором возвращении на Кубань. Но… весть о вероломном нападении фашистской Германии на СССР застала Ивана Ламаша в Смоленске. Этот город, как известно, не раз вставал на пути иноземных захватчиков – от поляков, монголо-татар до шведов и Наполеона.

Так случилось и в середине XX века. Смоленск вновь одним из первых принял на себя удар гитлеровских полчищ. С 10 июля в течение двух с половиной месяцев шло оборонительное сражение. Одно из крупнейших боестолкновений начального периода Великой Отечественной. Иван Леонтьевич в кровавых боях сполна показал дух кубанского казака.

Для сокрушительных ударов по советским войскам, стоявшим на пути к Москве, противник бросил огромные силы. Советское командование в октябре 41-го перебросило войска на оборону Москвы, определив главный её рубеж – Можайскую линию.

Держал оборону и кубанский казак Иван Ламаш. Спустя годы он вспоминал массовый героизм защитников столицы, как слышал из первых уст слова политруков, что велика Россия, а отступать некуда – позади Москва. И ведь это действительно было так. Осознание положения закаляло, давало силы в критических ситуациях всё преодолеть, не дрогнуть.

Бойцы Западного фронта под командованием генерала Жукова стояли насмерть. В начале декабря наступление было остановлено, противника отбросили на 100-250 км от Москвы. О тех событиях ветерану напоминала медаль «За оборону Москвы».

Это был ад

Но самой запоминающейся и страшной осталась в памяти фронтовика Курская битва, вернее, её финал, когда летом 43-го в рамках операции «Цитадель» противник перешёл в стремительное наступление, использовав танковые и другие моторизованные части.

Иван Леонтьевич рассказывал, какие упорные бои развернулись на земле и в воздухе. Дым, пыль, газы слепили глаза. Это был ад, кромешный ад. От грохота орудий пропадал слух. А ведь им, полковой звуковой разведке, без него никуда. Как и без связи, ведь полученные сведения надо было оперативно передавать в штаб армии.

Во время Курской битвы земляк получил медаль «За боевые заслуги». В наградном документе записано, что за время пребывания в батарее звуковой разведки начальник базы 827-го отдельного армейского разведывательного артиллерийского дивизиона сержант Ламаш показал себя как один из лучших младших командиров, отлично овладевший сложной боевой техникой и теоретическими знаниями по засечке целей. Во время августовских боев база сержанта подверглась особенно сильному артиллерийскому обстрелу противника.

Благодаря умелой организации, личному примеру, самоотверженности сержанта Ламаша связь работала бесперебойно. В течение трёх суток личный состав базы, находясь на линии, восстанавливал рвущуюся связь, обеспечивая бесперебойную работу взвода по засечке артбатарей противника.

В февральско-мартовских боях (1943-й год. – Прим. ред.) во время артиллерийского налёта, презирая смерть, показывая пример мужества и отваги, под разрывами снарядов восстановил 14 порывов линии связи. Наградной лист подписан командиром дивизии Елисеевым.

Запомнилась мне беседа о Курской битве И.Л. Ламаша и В.Р. Рябоштана на 20-летие Победы (9 мая 1965-го). Владимир Романович был танкистом. В июле 43-го воевал под Прохоровкой. «Количество танков казалось бессчётным, – делился он. – Позже выяснилось, их было 1200 единиц. Творилось нечто ужасное. Боевые порядки перемешались. Наши Т-34 били вражеские «Тигры» с короткой дистанции. Доставалось и самим (он рукой показал на черную повязку, которая прикрывала его выбитую нижнюю челюсть – следствие тяжелого ранения в том бою). Земля дрожала от лязга гусениц, грохота орудий и гула самолетов… и постепенно превращалась в пустыню со столбами дыма над горящими танками. На километры распространился запах раскалённого металла, пороховых газов».

Иван Леонтьевич дополнил рассказ: «Наша звуковая разведка давала точные координаты, и вражеские огневые точки уничтожались мгновенно. В упорных боях мы победили фашистов, сорвали их планы…». И.Л. Ламаш в составе 3-го Белорусского фронта освобождал Белоруссию, Литву, Латвию, видел зверства, которые творили оккупанты в деревнях, какие разрушения оставили после себя.

Операция «Багратион», в которой участвовал земляк, была хорошо спланирована и прошла организованно. Достигли не только поставленных целей, но уничтожили или взяли в плен подразделения противника.

Штаб не пострадал

В августе 44-го Иван Леонтьевич вновь отличился. За подвиг был отмечен особо почитаемой у солдат медалью «За отвагу».

В наградном документе говорится, что «старший сержант Ламаш в боях за Советскую Белоруссию и Литву показал образцы мужества, отваги и геройства. 22 июня 1944 года в ответственный момент Ламаш под огнём противника 3 раза исправил перебитую связь. Это дало возможность батарее засечь и сразу подавить вражескую батарею, определить другие активные цели».

30 июня в районе Хатюхово при нападении немцев на штаб бригады и дивизии Ламаш смело руководил действиями своего отделения, в результате чего было убито 12 фашистов и 10 взято в плен. 18 июля под миномётным и пулемётным огнём он проложил линию связи постов через Неман и своевременно произвёл развёртывание станции, в результате чего была засечена артбатарея противника.

«За взятие Кёнигсберга»

Такая медаль, а также орден Красной Звезды появились на кителе земляка в последние месяцы войны.

– Когда мы подошли к Восточной Пруссии – базе Германской военщины, то сразу оценили их мощную систему укрепления, с прочными железобетонными сооружениями, – вспоминал Иван Леонтьевич. – Узнали, что в районе Растенбурга, в глубоких подземных убежищах располагалась ставка Гитлера.

Наше командование поставило перед советскими войсками задачу отсечь группу армии «Центр» от главных сил германской армии, прижать её к морю, расчленить и уничтожить. 3-му Белорусскому фронту, в составе которого воевал И.Л. Ламаш, предстояло нанести удар вдоль реки Грегель, в обход Мазурских озёр с севера. При содействии 1-го Прибалтийского фронта, наступавшего вдоль Немана, а также Балтийского флота и авиации дальнего действия и французского полка «Нормандия-Неман», поставленная задача была выполнена.

Советские войска взяли Тильзит, Гумбиннен и Инстербург, чем открыли дорогу на Кёнигсберг.

«Ещё не закончились бои у залива, а советские войска стали стягиваться к Кёнигсбергу, – рассказывал Иван Леонтьевич. – Город пестрел надписями «Мы не сдадимся!».

6 апреля начался штурм. Тысячи тонн снарядов и мин, штурмовые группы, усиленные танками, мощные удары авиации обрушились на город. Фашисты не устояли перед натиском огня – 9 апреля гарнизон во главе с комендантом сдался в плен».

Именно под Инстербургом старший сержант Ламаш снова отличился – был отмечен орденом Красного Знамени. 23 января 45-го под городом он развернул базу под сильным артиллерийским огнём противника, в результате чего все батареи, мешавшие продвижению наших войск, были подавлены.

27 января, разворачивая на новом месте радиобазы, старший сержант Ламаш наткнулся на засаду. Автоматным и винтовочным огнём его отделение обратило противника в бегство, на поле боя остались 3 убитых немца.

6 марта в районе Лихтенхагена в труднейших условиях он по грудь в воде, под обстрелом противника, в срок развернул базу. На этом рубеже, благодаря его отличной работе, было выявлено более 10 батарей…

11 марта старший сержант Ламаш под огнём противника лично руководил восстановлением связи, в результате чего все стреляющие батареи были выявлены…

На родину

Там, под Калининградом, незамаевец нёс службу и после победы. Домой вернулся только в 1946-м. Радостно встретился с братом Фёдором – тот, пройдя дорогами войны в морской пехоте, приступил к трудовым будням.

Ивану Леонтьевичу доверили руководство самой крупной полеводческой бригадой в колхозе «Страна Советов».

Вместе с супругой Екатериной Денисовной воспитал сына Ивана и дочерей Валентину, Любовь и Надежду.

Сейчас память о родном защитнике Отечества бережно хранят дети, внуки, и правнуки. Низкий поклон славному казачьему роду Ламаш!

А. Бессчётнова. Ст. Незамаевская. Фото из архива семьи Ламаш.