Последний бой политрука
Утром 25 марта 1944 года начался штурм города.
В числе первых ворвался на улицы стрелковый батальон 383-го стрелкового полка Рымско-Киевской Краснознамённой дивизии. Вели в бой солдат, как всегда, политруки. Заместителем командира батальона по политической части был старший лейтенант Николай Шестаков.
– За Советскую Родину! Бей фашистскую гадину! – прокричал он в очередной раз. И тут же как подкошенный упал на землю. Сзади его разорвалась мина, исполосовав спину и засыпав политрука землёй.
Штурм города продолжался всю ночь. И к утру 26 марта Каменец-Подольский был освобождён от захватчиков. И сразу же санитарные бригады стали подбирать убитых и раненых. Николая посчитали мёртвым, но вдруг санитарочка воскликнула:
– Доктор, он рукой пошевелил!
Политрука перенесли в машину с ранеными.
– Вряд ли долго протянет, – заключил врач.
Это было четвёртое ранение Шестакова. До этого пуля прострелила лёгкое, осколок задел ногу, затем была ранена щека. После того, как травмы заживали, он вновь возвращался в строй.
Штурм Каменец-Подольского стал важной вехой в истории Великой Отечественной войны. В честь войск 1-го Украинского фронта, проявивших доблесть в ходе освобождения города, 27 марта 1944 года в 21 час в Москве был произведён салют. Были награждены орденами и медалями. Старший лейтенант Шестаков после выздоровления получил очень высокую награду – орден Красного Знамени. До этого ему вручили ордена Отечественной вой-ны I и II степеней и Красной Звезды.
Бой за тот старинный украинский город оказался последним в фронтовой биографии политрука. И остался он жив во многом благодаря санитарке Аннушке. Девушка навещала его днём и ночью, вселяла уверенность в выздоровлении, выполняла все рекомендации врачей.

Крестьянский сын
В госпитале Николай размышлял о своей жизни. Родился в глухой орловской деревне Чермошное. Семья жила бедно, родители трудились в колхозе за гроши. Ещё в детстве мальчик поставил перед собой задачу – вырваться из нищеты, получить специальность. После семилетки в областном городе Орёл окончил педагогическое училище, где получил специальность учителя начальных классов. По распределению уехал на край света – в одном из дальних сёл Бурят-Монгольской АССР обучал азбуке местных ребятишек. В мае сорок первого его призвали в армию. Служил в Комсомольске-на-Амуре.
Когда началась война, его часть перебросили на Западный фронт. В Курске, город ещё не был оккупирован немцами, окончил краткосрочные курсы младших лейтенантов. А уже после завершения вой-ны ему присвоили звание капитана.

Благодаря Аннушке
Любовь творит чудеса. Его спасла и выходила Аннушка – та фронтовая санитарка. Помогла излечиться и от серьёзной болезни. В сорок пятом они поженились. Через год родилась дочь Ольга, затем – Татьяна. Обе с золотой медалью окончили в станице Павловской школу. Первая стала руководителем банка в Воронеже, вторая, уже будучи пенсионером, продолжает работать финансовым директором самой крупной на Урале строительной компании.
Забота о доме, семье, воспитание детей – всё легло на плечи Анны Никаноровны. Николая Васильевича из фронтового госпиталя отправили в один из санаториев Сочи, а после выздоровления – на работу в Тбилисский район инструктором райкома КПСС – в партию он вступил на фронте. Затем четыре года учился очно на отделении журналистики Ростовской высшей партийной школы. Возвратившись в Тбилисскую, возглавил районную газету.

Каким редактором он был
В 1961 году Никита Хрущёв затеял очередную реформу – создал по всей стране производственные колхозно-совхозные управления, в состав которых входило от трёх до пяти районов. Центр одного из таких управлений разместили в Павловской. Ликвидировали районные газеты, а вместо них создали межрайонные. Так появилась вместо «Коммуниста» газета «Путь к коммунизму». Её периодичность увеличилась до четырёх раз в неделю и распространялась она в Павловском, Крыловском, Кущёвском и Ленинградском районах.
Возглавить новое издание крайком партии поручил Николаю Шестакову. В штат приняли журналистов из закрывшихся районок, на местах появились собкоры. В перспективе планировали, получив новую печатную машину, перевести газету на большой формат. Но через два года Хрущёва отправили на пенсию и всё вернули назад. И в эти нелёгкие годы Николай Васильевич удержал газету на плаву – она регулярно побеждала в краевых конкурсах. Но главное – рос тираж.
…Впервые я переступил порог редакции в декабре 1964 года. Газета напечатала заметку о баскетбольном матче. Автор имел смутное представление об этой игре и всё перепутал.
Редактор внимательно меня выслушал, а затем, спросил:
– А где вы играете следующий матч? Постарайтесь отчёт написать сами.
Я выполнил поручение, затем подготовил ещё несколько заметок на разные темы. Через полгода был принят в редакцию литературным сотрудником.
Случай со мной был типичным в стиле работы редактора. Когда к нему приходили читатели – а это были как рядовые люди, так и специалисты – и выражали несогласие с той или иной статьёй, Николай Васильевич их внимательно выслушивал, а затем предлагал:
– Вы изложите свою точку зрения на бумаге, мы её обязательно опубликуем, а если хотите, у вас возьмёт интервью наш сотрудник.
Нередко такие визитёры становились верными друзьями газеты, а то и постоянными авторами.
В тот год мне было двадцать, а редактору сорок четыре. Работали журналисты и постарше его. Почти все – фронтовики. Мне они казались пожилыми, а сама война – чем-то далёким, хотя после победы прошло лишь два десятилетия. О войне они говорили мало. Изредка, чаще всего во время застолий, вспоминали кое-какие эпизоды из фронтовой жизни, но никто никогда не восхвалял себя. А Николай Васильевич вообще молчал. Я был сильно удивлён, когда в День Победы он, отреагировав на призыв «фронтовики, оденьте ордена», пришёл в редакцию в капитанском кителе, который украшали военные награды, а также ордена «Знак Почёта» и Трудового Красного Знамени. Последние он получил, работая редактором.
В конце шестидесятых годов наша редакция соревновалась с ейской. Николай Шестаков много лет дружил с её легендарным редактором, тоже фронтовиком, почётным жителем Ейска Юрием Тарадой. Поехали мы в приморский город. После перекрёстного обзора газет вышли на берег моря. День выдался жарким, безветренным. Разделись – и сразу в воду. Я впервые увидел своего шефа в одних плавках. Спина и ноги израненные – шрам на шраме, под лопаткой глубокая впадина. Взглянул на одного из наших журналистов, тоже фронтовика, – ни одной царапины, а он был инвалидом второй группы и получал военную пенсию, равную его зарплате. «Я бы на месте Николая Васильевича себе бы и первую группу выбил», – как-то сказал он. Но наш редактор себе никогда ничего не выбивал и даже к врачам не обращался. Не помню, чтобы он хотя бы один день был на больничном.
Николай Васильевич терпеливо возился с нами – молодыми. Учил бережно относиться к людям, помогать им своими публикациями. Тогда не знали пиар-кампаний. Власть оценивали не по количеству хвалебных материалов, а по конкретным делам. А дела, как известно, делают люди труда. Поэтому почти в каждом номере публиковались рассказы о механизаторах, животноводах, рабочих, специалистах, руководителях хозяйств, бригад, ферм. Свято выполнялось ленинское предназначение газеты как коллективного организатора, и мы вместе с работниками аппарата райкома партии проводили акции, направленные на повышение культуры земледелия и животноводства, внедрение достижений науки и передового опыта, организовывали культурные и спортивные мероприятия.
А сколько было критики! Она помогала устранять недостатки и двигаться вперёд. И писать такие материалы нередко побуждали партийные органы, всячески поощрявшие критику и самокритику.
Поэт приравнял перо к штыку. Пером он призывал искоренять недостатки, мешавшие строительству нового общества. Николай Васильевич, подавая нам пример, писал фельетоны. Сейчас это забытый в российской журналистике жанр. На автора, конечно, обижались, пытались опровергнуть написанное, жаловались в высшие партийные инстанции, даже в ЦК КПСС, что сжигало нервные клетки. Но он всегда выходил победителем, ибо на все факты, обнародованные в фельетоне, имел прочную доказательную базу.
Редактор нередко защищал и нас, и позицию газеты на бюро райкома партии, членом который был все эти годы. На одном из заседаний развернулись дебаты вокруг моей статьи «Ловись рыбка, большая и малая». В ней шла речь о том, что местный рыбхоз варварски вылавливал то, что сам не выращивал – тарань, краснопёрку, окуня. Для чего применял сети с малым сечением. И даже заключал договора с браконьерами на вылов этой так называемой сорной продукции. Некоторые члены бюро (не все, конечно) обвинили меня в том, что я обидел директора рыбхоза, заслуженного человека, что не так трактовал факты и что сам являюсь злостным браконьером (за свою жизнь держал удочку раза три – не более). Николай Васильевич легко парировал эти обвинения – статья была написана после совместной проверки редакции и комитета народного контроля и на каждый факт имелся или акт, или справка. Я узнал о том заседании спустя месяца три от одного члена бюро.
– А зачем тебе было знать об этом? – ответил на мой вопрос Николай Васильевич. – Ты бы переживал, а твоя обязанность – спокойно работать и интересно писать. А моя – защищать журналистов и газету.
Редакторский опыт и интуиция помогали ему находить слабые места в материалах.
– А ты поговорил с этим человеком? А этот факт перепроверил?
Требовал, чтобы мы обязательно беседовали с тем, о ком пишем, и выслушивали его аргументы. Казалось, что всё и так ясно. Но после беседы с критикуемым уже видишь проблему в несколько другом ракурсе. Мне не раз приходилось переделывать свои статьи.
Ушёл с редакторской должности Николай Васильевич в 63 года. Но в журналистике остался. Регулярно писал материалы, замещал коллег во время отпуска. Райком партии попросил его возглавить районную организацию Всероссийского общества борьбы за трезвость. Была такая. Он согласился и сделал её лучшей в крае – постоянно организовывал антиалкогольные мероприятия, выпускал листовки, публиковал статьи в журналах, пропагандировавшие здоровый образ жизни. Умер неожиданно – спустя полгода после того, как перешагнул семидесятилетний рубеж. Не болел или делал вид, что не болел. Случилось это в конце января 1992 года.
Тяжело переживал развал партии и особенно страны, за которую пролил немало крови.
После смерти мужа Анна Никаноровна уехала на постоянное место жительства в Воронеж к старшей дочери. Дожила до 2012 года. Татьяна выполнила волю покойной – Николая Васильевича перезахоронили на воронежское кладбище рядом с прахом супруги. Может, на том свете вновь соединились любящие души.

Владислав Зинченко, главный редактор газеты «Единство» («Путь к коммунизму») с 1984-го по 2020 год.