Отец мой был сварщиком в колхозе… В обеденный перерыв он варил калитки для людей из металлических прутьев. Да такие красивые калиточки у него получались – с замысловатым узором, с завитушками – смотришь на такую, особенно зимой, когда она инеем покрыта, целое волшебство. Кажется, стоит чуть приоткрыть её, и в сказке живой окажешься.
У него у самого во дворе три калитки. Одна хоздвор открывает – она самая простая, высокая с завитушками только вверху, и частые прутики приварены вдоль, чтобы цыплята не смогли пройти на другую сторону двора. Вторая, с красивыми узорами, дорожку в сад отворяет. Третья выводит в огород и собой напоминает нарисованный ребёнком сказочный домик с причудливой крышей. Макушка этой калитки стала излюбленным местом горихвостов – птичек с красным брюшком и красным, похожим на веер, хвостом. Всё лето поют они под окном, сидя на железной верхушке. А вот четвёртая калитка, центральная, – она открывает ход к крыльцу дома с улицы; в верхней её части, в круге, встроена пятиконечная звезда.
Помню, когда я была ещё подростком, спросила у отца, зачем он звёздочку на центральную калику приварил. Он посмотрел на меня с грустью в глазах и говорит:
– В сорок первом году, осенью, забрали моего отца на войну, мне было тогда девять. Я помню, как плакала мама с младенцем на руках – нас, детей, было четверо, и ещё грудничёк (он вскоре сгорел от воспаления лёгких за три дня). Кроме меня, пацана, все девочки: старшей сестре Александре шёл пятнадцатый год, Ие было двенадцать, а Лидочке три года.
Полностью рассказ в номере газеты “Единство” (12+) от 06.05.2025 г.